Ближе подходить не стал, медики только развели руками, травмы несовместимые с жизнью, можно не проверять.
Ещё раз посмотрел на тело. Даже без экспертизы понятно – ей свернули шею. Только это ли стало причиной смерти? Или тело так положили после? Лопнувшие капилляры на лице и в глазах, скорее говорили о удушении. Да и лежит слишком ровно. Как будто-то её специально так положили. Можно сказать красиво. Надеюсь, это просто совпадение, а не работа маньяка.
Не подходя близко к телу, пока идёт съемка, я огляделся и увидел то, что искал: в углу висела скрытая камера. Показал на неё помощнику для фиксации наличия.
И мы прошли дальше. Оперативник кивнул в сторону лестницы наверх. Бросились в глаза – мелкие осколки зеркала на полу. С каждой ступенькой их становилось всё больше и не наступать на них, становилось сложнее. На середине лестницы я почувствовал омерзительно-тошнотворный запах крови. И с каждым шагом он становился всё сильнее. Как и шум воды. Где-то наверху был включен кран.
Поднявшись на просторную площадку перед несколькими комнатами, вонь чувствовали все. Некоторые прикрывали нос манжетами курток, а нервы натянулись как струны. Ещё выключатель никак не могли найти, и свет фонариков прыгал по стенам.
Я толкнул первую незапертую дверь, скорее всего это спальня. И увидел на стене справа мертвенно бледное тело мэра. Оно было совершенно голое и висело вниз головой, вдавленное в тонкий лист гипсокартона. А рядом с ним было большое зеркало, оправленное в шикарный багет. Вся комната была покрыта кровью. Даже потолок. Как будто-то её разбрызгивали из пульверизатора.
Единственная чистая стена была с телом. Почти. На ней большими буквами была каллиграфически выведена надпись: Nil inultum remanebit.
Не думаю, что ошибусь, если предположу, и она была сделана кровью.
Обернувшись на группу позади, хотел дать распоряжение, чтобы не заходили. Но все уже зашли, а затем резко побледнели. Женщина из медиков с криком побежала вниз, мужчины и те сделали шаг назад. Я медленно повернулся обратно к телу. Если до этого всё увиденное вызвало скорее омерзение и раздражение, чем ужас, то сейчас я почувствовал страх. В зеркале отражались старые деревянные дома и пустынная улица мощеная камнем.
– Это просто такой экран.
Сам сказал, хоть и ощущал нутром, что это не так. Но на людей позади меня подействовало. После моих слов, зеркало стало прежним. Без лишних слов быстро осмотрели остальные комнаты и вышли на воздух. Только тошнотворный запах въелся в одежду, казалось, что и мы сами успели пропитаться им.
Медики отказались возвращаться в комнату для констатации смерти. Сказали, что напишут и подпишут всё что