Он разрывает на мне одежду. Одной рукой. В клочья. Легко и непринужденно. А я даже пискнуть не могу, в оцепенении уставилась на наше отражение. Оставляет на мне только белье. И мне отчего-то становится безумно стыдно, не от своей практически наготы, а от застиранных трусиков в белый горошек и бюстгальтера с потрепанными кружевами.
Волк кладет руки мне на плечи, проводит ими верх и вниз. Касается пальцем моего горла, очень ловко, грациозно. У него прохладные руки, а меня кидает в жар. И нет, не снаружи, внутри, словно он зажег пожар, который разгорается с каждым дьявольским прикосновением.
Он не держит меня. Не применяет силы, а я жадно ловлю его движения. Забываю дышать, впитываю в себя зловещую магию, и не в состоянии прекратить этот контакт.
– Ты судишь обо всем, плавая на поверхности, собираешь эмоции, которые легче всего найти, – спускается пальцами ниже, как художник рисует на моем теле, – Они доступны, возможно, даже логичны, – очерчивает мою грудь, спускается к животу, выводит странные узоры, – Для тебя. Но стоит задержать дыхание, закрыть глаза, и нырнуть вглубь себя, – кладет ладонь мне под грудь в область сердца, – Совершить путешествие по миру такому знакомому и абсолютно неизведанному. И тогда наступит прозрение, и ты откроешь для себя неожиданное определение знакомых для тебя эмоций, которые вдруг обретут совсем иные очертания.
– У моей ненависти, четкие очертания. Каждая фибра моей души ненавидит тебя, Ди Торрес. Четче, ясней и понятней быть не может, – я хочу это сказать со злостью, а слова вырываются с придыханием.
Смотрю в сапфировую бездну – это врата ада, покрытого льдом. Греховные соблазны опутывают меня, зовут сделать шаг, утонуть в полуночном пылающем океане. И назад дороги не будет, врата закроются, и никогда не выпустят меня на волю.
– Только ты не учла, твое тело пропитано моей кровью, – шепчет мне на ухо. Берет в рот мочку, посасывает, а я становлюсь еще на шаг ближе к темно-синей бездне. – Услышь зов крови, – слова будоражащей волной отзываются у меня внутри.
И я действительно чувствую, как раскаленная лава бежит по моим венам, моя кровь, но уже не моя, в ней что-то странное, неукротимое, зажигает меня изнутри. Смотрю на свое тело, и на коже проступают красные дорожки, они формируются на животе в узор, точно такой же, как расположен у меня на лопатке. Только тут он кроваво-красный, даже не похож на кровь, скорее на огонь. Ди Торрес кладет свою руку сверху на рисунок, сотни разрядов тока пронзают меня. Я вскрикиваю, выгибаюсь, теснее прижимаюсь к нему. Увы, ощущения далеки от болезненных, скорее это какой-то дикий экстаз.
Он