Воскрешение чувств. Герман Волган

выпив вина, горлопанят песенки до утра. Что же ты, Лизочка, таких вот не критикуешь и не бесишься оттого, что чувства у них не очень развиты? Или Михееч? Кроме своих железок, больше ничем не интересуется. Ковыряется здесь с болтами и гайками до десяти вечера, а затем ползет к своей старухе Трофимовне, чтобы повышать ее политическую грамотность. Ладно бы зарабатывал много и внукам помогал, так нет же, говорит, что моторы – его жизненная страсть. Про Ивана Старостина ничего плохого сказать не могу – работяга, отличный семьянин и детишек своих любит. Не курит и не пьет, но зануда и скупердяй жуткий. Что касается Глебушки, 40-летнего аскета, помешавшегося на религии, ему могу только посочувствовать. Обвешался весь иконками и крестами, а в минуты перекура, подложив коврик под колени, молится строго на восток. Всем рассказывает историю своего прозрения и возвышения над мирской суетой. Два года назад его жена Клавка выгнала из дома за постоянные пьянки и отсутствие денег, а также мужского потенциала. Короче, дала ему такого пинка под зад, что когда он пересчитал все ступеньки носом, то прозрел. Говорит, что дух святой на него снизошел. Когда очнулся, то, мол, увидел он, что сидит с ним рядом Архангел Михаил и, гладя по его лысой голове, приговаривает ему:

      – Не переживай, Глебушка! Теперь ты свободен, как агнец Божий! Бросай пить горькую и молись за всех грешников. Возлюби братьев своих всем сердцем и отдавай ползарплаты в церковь. Детишек ты не прижил, а для баб сил не нажил.

      Короче, рехнулся окончательно, но в монастырь не собирался идти. Так как один грех все-таки у него остался – очень любил пожрать вволю, особенно сало и колбасу. А там с этим строго. Над ним никто не смеялся и не подтрунивал – безобидный человек, пусть делает что хочет. И последняя в нашем рабочем коллективе это Надежда Павловна – уборщица и ведьма по совместительству. Старая дева, фанатически ненавидящая мужиков и всех женщин, которые умудряются жить с ними. По ее словам, все мужики – это кобели и пьяницы и от них только срач везде и беспорядки. Вот такой нехитрый расклад получается.

      Проснулся Кирилл от грохота доминошек, которыми выражали свои боевые чувства игроки в козла. В мастерской давно уже установился своеобразный ритуал начинать работу с парой партий в домино. Так сказать, для прилива хорошего настроения и вместо утренней зарядки. Наш главный мастер Семеныч ничего против этого не имел, главное, чтобы работа была сделана вовремя. Он был майором, танкистом на пенсии, и пользовался всеобщим авторитетом. Действительно, и мужик стоящий, и во всех агрегатах разбирался как Бог. Кирилл принялся рихтовать помятый бампер машины. Бойко стуча резиновым молотком, приговаривал:

      – Лизка права, надо исправлять ошибки. После работы позвоню Ольге и попрошу ее разрешения встретиться с дочкой Ксюшей для начала, а там и с Мариночкой буду восстанавливать отношения. Она уже взрослая, может, поймет отца. Ну что сделаешь, вышло так, что я никудышный родитель и не умею нянчиться с детишками. В конце концов, как говорится, семья под крышей и кушать есть что.

      Вторая жена Оля – это