Оглядываясь назад, Екатерина Алексеевна понимала, что должна была изначально быть искренней с дочерью, но она слишком боялась, что та не справится с собой и чем-то выдаст её, поставив под угрозу реализацию её мести. Или что ещё хуже – не одобрит принятого ею решения и намеренно сорвёт все её планы.
Дочь ушла от неё в тот день расстроенная и злая. И по дороге домой на скорости двести километров в час, пытаясь обогнать кого-то из таких же, как она любителей быстрой езды, врезалась в «лоб» встречному автомобилю.
Её дорогая, бесценная девочка погибла мгновенно. И если бы не София, Екатерина Алексеевна наверняка бы наложила на себя руки, настолько эта очередная потеря потрясла её. Настолько она винила себя. Настолько она устала от жизни. Устала от себя самой. В конце концов, на тот момент она прожила уже пятьдесят два года. Более чем достаточно.
Но Екатерина Алексеевна нужна была своей годовалой внучке, Софии. Её маленькому ангелу, которой она отдала всю себя без остатка.
Всё чего она, когда либо хотела для внученьки – это чтобы её малышка, её единственное сокровище, была счастлива. Она баловала Софию нещадно. Ругала себя, но не могла остановиться. Тем не менее, девочка росла на удивление серьёзной и ответственной. И не переставала радовать бабушку. Вот только радовала её внучка ровно до тех пор, пока не познакомилась с этим проходимцем, Богданом Кордуновым.
Снова Богдан.
Что за проклятое имя?!
Если бы Кордунов любил её внучку по-настоящему, а видит бог её умная, добрая и красивая девочка заслуживала этого как никто, Екатерина Алексеевна закрыла бы глаза на то, что он «гол как сокол».
Но он не любил Софию. Она это видела так же ясно, как сейчас видит, что стрелки часов приближаются к полуночи… А её внучка так и не пришла.
Несмотря на прошедшие годы, плавно перетекшие в десятилетия, Екатерина Алексеевна всё ещё помнила, какими глазами на неё смотрел её муж. И даже тот же Вервольский. Гореть ему вечно в аду!
В глазах же Кордунова она не видела ничего даже отдаленного похожего на любовь и обожание. Ничего кроме алчного блеска. Блеска, который загорался каждый раз, когда его взгляд случайно цеплялся за надетые на ней или Софии фамильные драгоценности.
Внучка знала, что её бабушку радует видеть купленные дедушкой драгоценности на ней и поэтому она всегда их надевала, когда приходила к ней в гости.
Екатерина Алексеевна не знала, простит ли её когда-нибудь София, но она уже всё