Записки одинокого человека. Андрей Алексеевич Ерин

что всё это временно, но как оказалось дела обстоят совсем иначе. Обо мне забыли, а после чего выгнали из организации. От дел меня отстранили в тот же день, когда я давал показания следователю, а выгнали уже в начале января двадцать первого года после того, как я сообщил о том, что за мной следят очень странные, даже подозрительные личности. Тогда я временно проживал в хостеле и этого следовало ожидать, учитывая тот факт, что в этом месте было очень много людей, которые постоянно вызывали у меня подозрения. Меня сразу же исключили из организации. Молча, учитывая то, что я до сих пор не могу связаться со своим бывшим руководителем отдела кадров и узнать у него истинную причину, из-за которой меня решили выгнать. Так и закончилось моё пребывание, очень активное участие в работе организации, в которую я всё это время верил.

      Шестое января двадцать первого года. После того, как я понял и окончательно убедился в том, что меня тихо, без каких-либо разговоров выкинули из организации, как собаку на улицу, мной было принято решение примкнуть к Национал – Большевикам из партии «Другая Россия Э. В. Лимонова». Решение я принимал совсем недолго, учитывая то, что из всех существующих на сегодняшний день антисистемных организации меня привлекали только Национал – Большевики из партии «Другая Россия Э. В. Лимонова», к которой я окончательно присоединился восемнадцатого января двадцать первого года. После вступления в партию я ещё раз убедился в том, что меня знают во многих политических кругах и в разных объединениях. Партия Лимонова не является исключением, учитывая то, что и в этой организации я встретил очень многих старых друзей, давних товарищей, с которыми когда-то пересекался и тех людей, которые очень активно следят за моей политической и творческой деятельностью. В том числе мне, к большому сожалению или к счастью, было суждено встретиться с Александром Самарским, из-за которого летом двадцатого года поползли слухи о том, что якобы я как-то связан с полицией. А произошло это всё из-за того, что Самарский, будучи активистом НКД (Национал – Консервативное Движение), в котором я состоял с января девятнадцатого до сентября того же года, решил меня проверить с помощью своего человека, который под видом журналиста решил взять у меня интервью и спросить о том, что я думаю о своих товарищах, с которыми когда-то принимал очень активное участие в деятельности Национал – Консервативного Движения (НКД). А потом, уже после того, как я дал интервью этому засланному «журналисту», он мне написал о том, что является не журналистом, а сотрудником центра «Э» (по борьбе с экстремизмом) и тем самым решил проверить мою реакцию. Я же в свою очередь без каких-либо вопросов и разговорчиков отправил его в «Чёрный Список», а после чего позвонил своему бывшему руководителю, основателю НКД Михаилу Очкину и рассказал ему о произошедшем. Он меня выслушал, всё прекрасно понял и сказал мне, что не стоит так сильно переживать, волноваться