У Каца идеальный сухощавый торс с ровными линиями бугрящихся мышц. Он не похож на того, кто тягает железо, наращивая мышечную массу, также в нем отсутствует жеманная манерность мужчин-моделей, у которых за красивым фасадом скрывается пустота.
Передо мной человек, награжденный природной силой, настоящей животной харизмой, он пригибает к земле одним своим грозным видом.
И я засматриваюсь на рельефы, без вязи татуировок, но с бесчисленными неровностями. Его смугловатая кожа испещрена следами зарубцевавшихся ран.
Есть рваные и идеально ровные шрамы.
Это сильное, мощное тело кромсали…
Иван не из тех, кто прикрывается телохранителями, он всегда в пекле. Иначе откуда все это?
Странность ситуации в том, что сейчас, замерев в такой близости от мужчины, вдыхая аромат вереска и чего-то еще тягучего, мускусного, я дурею от своих чувств, засматриваюсь на отметины…
Что же Иван пережил? Через что пришлось пройти, чтобы так заматереть?
Сострадание…
Оно в моей крови. Если бы его не было, я бы не купилась на происки Ридли.
Пожалела своего агента, а он меня нет.
Глава 13
Я начинаю парить, а точнее, это Иван берет меня на руки, как пушинку, и несет, не прекращая целовать.
Кислород заканчивается, единственная мысль пульсирует, вспыхивает ярко – мне предстоит узнать, каково это – быть отданной на одну ночь безумному горячему мужчине.
Меня несут по коридору, темп шага быстрый, ровный, оторвавшись от меня, он смотрит вперед, но я все равно опускаю голову, жмурюсь, позволяю прядям упасть на лицо, чтобы спрятаться.
Иван пролетает по лестницам, а я инстинктивно прижимаюсь к опасному мужчине.
Хлопок двери за спиной.
Но я все еще не решаюсь открыть глаза. Чувствую, что меня сажают на что-то шелковое, мягкое.
Кровать…
На мгновение меня отпускают, резко вскакиваю, распахиваю глаза и встречаюсь взглядом с Кровавым. Он застыл в шаге от меня.
Все подсознательно кажется, что меня не хотят пугать, дают время, чтобы свыкнуться и принять неоспоримость последствий моей встречи с Кацем.
Поднимает руку, отводит мои волосы за спину, проводит по золотой пряди, присматривается.
Мы с ним на контрасте. Его смуглость. Моя бледная кожа и яркие черты. Его белесая шевелюра и мои волосы цвета червонного золота, как всегда говорила мама.
– Рора, милая, у тебя локоны в цвет моего обручального кольца… чистый червонец…
Мысль о маме заставляет в глазах защипать. Слезы скапливаются на дне. Жгут. Но я не плачу.
Горячие подушечки пальцев проходятся по лицу и трогают пушистые ресницы.
– Такая естественная, натуральная… и такая…
Замолкает. Светлые глаза темнеют, а молния за окном освещает жесткое лицо.
Почему мне чудится