Неужели я такая слабая и размякла от одной улыбки собственного мужа, который вытирает об меня ноги? Нет, ведь дело далеко не в этом. Между нами гораздо большее, чем разбитые иллюзии и призрачные надежды.
В этот момент в тишине гостиной слышится громкое фырканье Миланы, которое отвлекает меня от размышлений.
– Ага, будем скрещивать Давида и Евку нашу, она же плодовита, как кошка.
Только мне кажется или в ее голосе слышен неприкрытый яд ревности и зависти?
– Что ты несешь? – рычит на мою сестру Давид, поджимая сильно губы, отчего хмурые недовольные складки на лбу выделяются еще сильнее, делая его намного старше своего возраста.
Отец в это время отчего-то откидывается на кресло и переводит взгляд с меня на шипящую друг на друга парочку.
– А что? – Милана выпрямляется. – Разве все не думают сейчас, вот женился бы он на Еве, и были бы сейчас нужные дети тут как тут? Те же близнецы Олеговские. А? Разве не так?
Сердце мое на миг останавливается. Ведь в этот момент Давид смотрит на меня. Пристально так, с прищуром. Неужели о чем-то догадался? Вижу, как шевелятся его губы, словно делая подсчеты. Нет-нет, не надо.
– Ева-а-а… – вдруг странным неуверенным голосом сипит отец, сползая вниз по спинке кресла и хватаясь пальцами за узел галстука.
– Девочки, скорее воды! Скорую! – только и успевает бросить нам мама, быстрее всех сообразившая, что отцу плохо.
Сперва сижу в ступоре, а потом кидаюсь выполнять указания мамы, ее действия удивительно быстрые, как будто она точно знает, что делать.
– Одному меценату стало плохо на выставке неделю назад, – скороговоркой объясняет она свое поведение, – поэтому я видела, что нужно делать. Мы, знаете ли, не молодеем, – выдыхает прерывисто, усаживая отца обратно и развязывая галстук, заставляет его выпить воды.
Давид быстро достает трубку из кармана пиджака и кому-то звонит, Милана говорит что-то экономке, я же мечусь из стороны в сторону, не зная, чем могла бы помочь.
– Все, – хрипит отец, еле открывая рот, – дома…
– Что? – в панике спрашивает мама у отца. – Чего ты хочешь?
Наклоняется к нему, ничего не слышно. Речь сбивчивая, он заикается, взгляд потерянный. В этот момент Давид хмуро слушает кого-то в телефоне, а затем говорит нам:
– Наш врач будет через пять минут, повезло, что у соседей бабке плохо стало.
Услышав его слова, мама быстро оборачивается и облегченно выдыхает, прикасаясь рукой ко лбу.
– Повезло? – в ужасе шепчу, не представляя, что все здесь настолько черствые.
– Отцу плохо, Ева! – чуть ли не кричит Милана. – Не устраивай истерику.
– Истерику устраиваешь сейчас только ты, – холодно осаждает ее Давид, чем немного улучшает свой образ в моих глазах.
Тут слышится шум, хлоп