– Человеческие дети ведь тоже чувствуют все, – делала вид, что меня это ничуть не задело.
– Да, но наши особенно. Поэтому у нас тщательно подходят к выбору пары. Если родители будут драться друг с другом, малыш заболеет и умрет. Природой все предусмотрено – такая семья не вырастит детей.
– Жестоко. Бывают же разногласия, послеродовая депрессия…
– Это в городе бывает. Там, за стеной, это все ерунда…
Я закатила глаза, но не устояла и залюбовалась парочкой. Денвер что-то мычал, щупая шевелюру Джастиса, хватая его за нос. Стоило мужчине улыбнуться, ребенок ответил такой же улыбкой, и у меня сладко заныло в груди.
– Какой он… – всхлипнула я. – Джас, мы должны его хорошо пристроить, когда исследование завершится.
5
Джастис промолчал, но вдруг посмотрел ребенку в глаза и тихо сказал:
– Давай, пора… Не бойся.
Денвер медленно перевел взгляд на свои ручки, сжимающие белый халат на плечах мужчин, и ногти вдруг стремительно удлинились и переросли в коричневые загнутые когти.
– Ты будешь держать? – таращилась я на Денвера, стремительно обрастающего шерстью, пока Джастис осторожно снимал с него боди. Хоть одежда эластичная, но все равно не хотелось доставлять Денверу лишний стресс давящим воротом или рукавами.
– Буду – улыбался он.
Мы оба смотрели во все глаза, как «наш» малыш меняется. Я старалась не смотреть на лицо – все же к такому сложно привыкнуть, но уже было понятно, кто у нас во второй ипостаси.
– Боже, медвежонок, – выдохнула я. – Он – медведь!
Как же странно, что такой обычно пугающий момент в случае с любимым Денвером выглядел новым рождением.
– Здорово, да? – говорил Джастис больше для малыша. Взгляд у того претерпел последние изменения, и вот он уже внимательно смотрел на нас лохматым маленьким медведем. – Подержишь?
– Не-не, – испуганно округлила я глаза, а Джастис усмехнулся и опустил медвежонка на пол:
– Бери…
Денвер неуклюже качнулся на лапах и сел на попу, удивленно оглядываясь. Полузвери не теряли осознанного мышления при обороте, но некоторые особенности все же имелись – зверь не умел звонить по мобильному или работать за компьютером, потому что животному это не нужно. Но в то же время они отлично различали близких людей, не трогали тех, кого не считали врагами. Рэму не стоило меня ненавидеть – мы изучали полузверей с их добровольного согласия. С каждым подписан договор, а полузвери в штате, такие как Джастис, делали процесс более гладким.
Вопрос оставался лишь в цели. Я изучала феномен полузверей как новый элемент нашего мира, но кто мог гарантировать, что эти знания не будут использованы во вред?
Кроме того, некоторые проблемы с полузверьми были общими – некоторые из них «зверели» в буквальном смысле, забывая, как обращаться в человека. И этих случаев становилось все больше, что и вызывало напряжение в обществе, а иногда и панику.
– Ему нужен отец, – присел Джастис на