Но я не могу сказать ему об этом и потому вру:
– Слишком муторно.
Кажется, его это не убеждает. Пусть лучше он считает меня капризной лентяйкой, нежели слабачкой. Он пристально смотрит на меня и говорит:
– Роза, у тебя настоящий дар. Я долгие годы, дни напролет пахал как проклятый, чтобы достичь такого уровня. Но ты… твоя способность дана тебе с рождения. В том, что ты ею не пользуешься, нет никакого смысла.
Нет, это не так. Я ждала, что однажды он задаст мне этот вопрос, но у меня нет готового ответа. Поэтому я пожимаю плечами и делаю то, что у меня получается лучше всего, – меняю тему разговора.
– Ты разве не чувствуешь угрозу?
Это его удивляет.
– Угрозу со стороны чего?
– Со стороны моего таланта.
Его это, кажется, забавляет, чего я совсем не ожидала. Томас раздраженно трясет головой, игнорируя наш разговор.
– И почему же я должен чувствовать угрозу?
– Потому что я лучше тебя. Многие воспользовались бы этим, чтобы подавить мои способности… но не ты.
Я не собиралась этим с ним делиться. Оно само как-то вырвалось. Увидев Левия впервые, я подумала, что он из тех мужчин, которых я презираю: богатых и высокомерных, жаждущих власти и обладающих непомерным эго.
Однако с ним все иначе. Он попросил моей помощи. Признал свои слабости. Он никогда не пытается меня подчинить или доказать, что он лучше. Я не привыкла к такому поведению. Это выбивает меня из колеи, и я не понимаю, как мне реагировать в ответ.
Его глаза изучают меня – дольше, чем мне бы хотелось, и в конце концов он говорит:
– Только трусы пытаются подавить тех, кто лучше их, вместо того чтобы чему-то научиться у этих людей. Я знаю, что не смогу всегда быть лучше всех. И когда это подтверждается, уж лучше я стану учиться и прикладывать все силы, чтобы таковым стать. Признать это не значит проявить слабость.
Я не знаю, что на это ответить. Мой первый вопрос был лишь эгоцентричной шуткой, призванной отвлечь его, но от его честного ответа по коже бегут мурашки. Хотела бы я, чтобы так думали все…
Похоже, я ошибалась на его счет. Совсем чуть-чуть. Разумеется, это не означает, что теперь он мне нравится.
– Думая, что тебе нечему учиться у других, ты лишь проиграешь, – добавляет он, изящно поднимаясь на ноги. – Я был бы рад посоревноваться с тобой в этом турнире. Очень жаль.
Когда он исчезает в кухне, относя наши тарелки, я вдруг осознаю, что испытываю разочарование, закравшееся в мое сердце.
И правда: очень жаль.
На этой неделе у Левия два выходных. Первый из них мы проводим, запершись в номере с включенным на полную кондиционером. Он начинает понимать, как применять на практике то, чему я его учу, пусть даже он по-прежнему слишком много думает, что приводит его к ошибкам, присущим новичкам.
Пока я заставляю гостиную своими свежеприобретенными холстами и собственной живописью, которую