– Он всю жизнь плодил уродов, понимаешь? Половина в утилизацию сразу, а остальные… такие же ублюдки, как и он. Подумаешь, чистота крови! Наплодил себе клеймёных чернушек и трахается с ними, хочет второго Мажордома получить!
А это как понимать? Трахается с дочерями? Неплохо для Ардинайла. То-то заметно, что в первых спальнях не просто ургоры, а на одно лицо. Причём хозяйское. Значит, вот оно как. Гаор вдруг с удивлением ощутил, что у него нет ненависти, только брезгливая гадливость.
– Это моё, нажитое, как хочу, так и трачу!
С этим Гаор спорить даже мысленно не стал. Ему тоже очень хотелось когда-то примерно так сказать отцу, но… Но куда ехать-то?!
– Хрен ему, что у него выйдет! Думает, дядя Орнат ему поможет! Как же! Да пусть этот дурак только пасть откроет, я его живо к Ригану отправлю!
Дядя Орнат – это… правильно, брат Первого Старого, его ещё зовут Северным и Вторым Старым. Да-а, любят Ардинайлы друг друга. Почти как Юрденалы.
– Паразиты, дармоеды, прожирают родовое, я, один я зарабатываю! Они знают это, знают, они все психи, я один умный. Они… они все против меня!
«Ну-ну, – мысленно усмехнулся Гаор, – ты тоже не за них». Эх, жаль, нельзя сюда привезти Моорну с её идеями о том, что красота спасёт мир. Чтобы посмотрела. Какая красота в «Орлином Гнезде» и в парке, и какие сволочи живут среди этой красоты, и сволочизма у них от окружающнй их красоты не убавляется.
– Останови! – вдруг выкрикнул Фрегор.
Гаор послушно вдавил тормоз, впечатав «коробочку» в заснеженное шоссе. Фрегор резко распахнул дверцу, вышел из машины и побрёл куда-то в сторону, почти сразу исчезнув за частой снежной сеткой. Оправиться, что ли, приспичило? Досадливо ругнувшись, Гаор вышел следом: ведь если с этим слизняком что-то случится, отвечать придётся ему, ведь давно сказано: «Убьёшь сволочь, а отвечаешь, как за человека».
Фрегора он нашёл быстро. Тот стоял в десяти шагах от шоссе, увязнув почти по колено в свежевыпавшем снегу. Здесь, между деревьями, ветра не ощущалось и сугробы были высокими и мягкими. Фрегор стоял, распахнув куртку и сбросив капюшон. Гаор подошёл и встал на привычное уже место сзади и слева. Фрегор покосился на него.
– Почему ты молчишь, Рыжий?
– А что я должен говорить, хозяин? – не выдержал Гаор.
– Ну, – Фрегор вдруг улыбнулся, – почему ты не скажешь мне, что я должен застегнуться и надеть капюшон.
«Он что, за няньку меня держит?» – подумал Гаор и сердито буркнул:
– По субординации запрещено.
Положенного обращения он не сказал и ждал оплеухи. Но Фрегор… Фрегор обрадовался!
– Да! Правильно, Рыжий! Должна быть субординация! Ты понимаешь меня!
Гаор незаметно вздохнул: он бы предпочёл выслушивать хозяйские пьяные признания – а здорово, похоже, надрызгался – в машине, или хотя бы в более тёплой куртке и шапке. А то зима, а «форма одежды – летняя».
– Субординация, Рыжий, всё