Сумеречная мелодия. М. Таргис

Хрдличка.

      – Нет. Просто… – Цеста покачал головой и усмехнулся, поднося стакан к губам. – Нет, я цел, только вот… – он поставил стакан на стол и расправил рваный рукав куртки. – Английская… Где я еще такую возьму?

      – Я тебе достану, – пообещал Хрдличка, усаживаясь за соседний столик. – Черт возьми, не думал, что ты такой отчаянный. Я, конечно, слышал, что, узнав тебя за рулем автомобиля, нервные водители стараются убраться с дороги и потихоньку переждать. Но вот так…

      – А весело было бы, если бы все эти автомобили посыпались на палубу! Я как-то не подумал, – сообразил Цеста.

      – А тебя не волнует, что тебя едва не размазало по кабине чужого грузовика?

      – Нет, если бы они посыпались… – Цеста громко расхохотался.

      – Йирко, – Хрдличка наклонился к нему, но Цеста перестал смеяться, несколько раз глубоко вздохнул и улыбнулся.

      – Меня вот что интересует: а как мы с тобой теперь на берег переберемся?

      – Предлагаю вплавь, – сверкнул глазами Хрдличка.

* * *

      – Я уже говорил, здесь спать недопустимо! – возмущался Хрдличка, входя в студию и снимая пальто.

      Цеста следовал за ним, посмеиваясь, музыканты уже были на месте, Павел что-то втолковывал им.

      – В этой студии такие люди записывались, а ты тут спишь! – Хрдличка, не переставая отчитывать Цесту, вошел в аппаратную.

      – Я работаю по ночам, – оправдывался Цеста.

      – У тебя шикарная квартира есть, чтобы работать.

      – Так с твоей секретаршей, Хрдличко, здесь трудиться сподручнее, – заметил звукооператор. – А в квартиру приведешь – поди потом выживи!

      – О tempora, o mores![11] – вздохнул Хрдличка. – А ведь пан Вальденфрост так следит за нравственностью наших звезд…

      Цеста подмигнул звукооператору.

      – Героев не судят, они себе много чего могут позволить, – заметил тот.

      – Цесто, я надеюсь, сегодня у нас все получится? – резко сменил тему Хрдличка.

      – Почему бы и нет? – Цеста посмотрел в студию через стекло аппаратной, оглядел собравшийся оркестр и махнул рукой Павлу. – Давай ты сам.

      Ягла перекрестился.

      Через несколько минут Павел вошел в аппаратную послушать. Сквозь стекло ему показалось, что лица присутствующих заливает странная бледность до зелени, и, похоже, стекло тут было ни при чем. Звукооператор нагнулся низко над пультом, руки у него дрожали на рычажках.

      Хрдличка недоверчиво покачивал головой, Цеста широко улыбался.

      – Лучше тебя этого никто бы не сделал!

      – Давай теперь ты, – предложил Хрдличка.

      Музыканты всей толпой с шумом забились в аппаратную, чтобы не мешать Цесте, он занял место у микрофона, надел наушники.