Наконец, в какой-то гнездовине заплакал ребенок, и две орелины – совсем молодая и постарше – бросились к нему, успокаивать. Только после этого по рядам поселян пробежала дрожь, и все они, как один, повернули головы к старейшине с немым вопросом: что теперь будет?
Но Торлиф ничего не мог сказать. Трясущимися руками закрыл он лицо, сдавленно бормоча сквозь пальцы:
– Что же мы наделали! Что же мы наделали! Теперь нам всем конец!
После такого жителям Гнездовища стало совсем тошно. Еще смутное, но уже несказанно жуткое ощущение, что конец действительно близок, сжало их холодеющие сердца в неумолимых тисках. Даже те, кто пропустил все происшедшее и прибежал к гнездовине Старика много позже, уловили это ощущение, словно висевшее в воздухе. Они спрашивали о том, что случилось тихо, почти шепотом, и, услышав ответ, замирали рядом с остальными. Казалось, что каким-то волшебным образом известие о совершенном убийстве обездвиживало их, лишая всякой воли.
Но долго это продолжаться не могло. На смену скорбному бездействию должно было придти какое-то действие. Требовался лишь толчок, и он не замедлил явиться.
Неожиданно в воздухе послышалось хлопанье крыльев, заставившее Торлифа очнуться. Он беспомощно забегал по заднему двору Стариковой гнездовины, дергая всех и крича:
– Они возвращаются, возвращаются! Бегите, жители Гнездовища, спасайтесь! Пощады никому не будет!
Однако паники не случилось.
Стоявшие на улице за оградой уже увидели того, кто спускался в поселение.
Это был Старик. И летел он не со стороны сверкающей Вершины, а от Обвала. Огромные крылья устало вздымались и опускались, и сам Старик дышал так тяжело, словно пролетел огромное расстояние без отдыха.
То, что почти все поселение собралось перед его гнездовиной удивления, похоже, не вызвало. Миновав расступившуюся толпу, Старик молча и очень быстро прошел прямиком на задний двор, туда, где метался Торлиф.
– Что здесь случилось?
Вопрос был задан таким тоном, каким обычно спрашивают о том, чего давно ждали и хотят лишь уточнить, как именно это произошло.
– Мы убили Летающего ореля! – закричал Торлиф, сверкая безумными глазами. – Что теперь делать, Старик! Теперь мы виновны! А они… Они вернутся, чтобы отомстить, и будут правы! Правы!…
Он еще что-то кричал, но Старик словно оглох. Едва услышав про убийство, он болезненно зажмурился и отступил на шаг.
– Убили!…
Один из поселян, стоявший ближе других, печально наклонил голову.
– Мы не хотели… Летающие что-то выкапывали на твоем дворе, а Торлиф их заметил и позвал нас… Никто никого убивать не собирался! Кантальф случайно притащил сюда ту сверкающую палку, что хранилась у старейшины. Он хотел всего лишь оттолкнуть Летающего, а вышло вон как…
Старик тяжело посмотрел на выкопанные камни, на валяющийся