– Господа желают отужинать наверху, как в прошлый раз? Я сей момент прикажу накрыть, – беспрестанно кланяясь спросил он.
Райан, гревший руки у огня, отрицательно покачал головой:
– Нет, мы поужинаем в общем зале.
Угли в камине потрескивали так уютно, а идущее от них волнами тепло так расслабляло уставшее тело, что ему совершенно не хотелось никуда отсюда уходить.
Герман, оценив состояние командира, рявкнул на трактирщика:
– Накрой нам поближе к огню, да подай скорее подогретое вино с травами. Только смотри, шельма, не то пойло, которым ты пытался нас напоить в прошлый раз, а нормальный благородный напиток не менее чем десятилетней выдержки. А не то я тебе его вместе с бутылкой в глотку затолкаю! Смотри, со мной шутки плохи!
И Герман продемонстрировал ему немаленьких размеров кулак. Трактирщик слегка побледнел, он то надеялся, что несколько бутылок столового вина, подсунутых им в прошлый раз вместо заказанного господами выдержанного напитка, остались незамеченными.
– Слушаюсь, господин! Как можно! Толико если по недогляду! Сей же час! Только самое лучшее! – запричитал трактирщик и трусцой бросился на кухню.
Тепло огня и терпкое ароматное вино прогнали мучившие Райана призраки предчувствий. Казалось, чёрная птица – предвестница беды, парившая над ним, на время сложила крылья, и он перестал чувствовать её давящее присутствие. Многоголосый гомон, царивший в зале, убаюкивал и настраивал на мирный лад, на душе посветлело. Райан окинул взглядом столы. Его люди пили, ели, шутили и смеялись, кое-кто уже начал разбредаться по комнатам, а кто-то, разморённый теплом, прикорнул прямо на столе. Он нашёл глазами Бернара, юноша так и остался в компании Дика и Дарёны. Троица что-то горячо обсуждала и Бернар, увлёкшись, совсем растерял появившуюся у него после поединка мрачность и оцепенение, и даже весело смеялся над, видимо, забавной историей, которую рассказывал Дик.
Райан поднялся, кивнул Герману, чтоб тот оставался у огня и обмениваясь время от времени фразой или шуткой с сидящими по пути бойцами, неторопливо пошёл к их столу. При его появлении разговор смолк. Дарёна явно смутилась, Бернар подобрался и только Дик, радостно улыбнувшись, сказал:
– Доброй ночи, Наставник!
– Доброй ночи! А не пора ли вам, дети, разойтись по кроватям? Смотри, Дик, у твоей подопечной уже закрываются глаза.
Дарёна, привыкшая в деревне ложится рано, действительно сладко зевала и потягивалась.
– Проводи