К счастью в некоторых вещах наши с ней пристрастия совпадали. Наверно, именно она научила меня любить море, небо… закаты и рассветы. И сейчас, мне безумно захотелось просидеть весь вечер в тишине этой беседки. Но как оказалось, весь идиотизм сегодняшнего дня ещё не закончился. И не успела я и пары раз качнуться на деревянном средстве релаксации, как моё уединение было нещадно нарушено появлением незваного гостя.
Лениво приоткрыв глаза, я тут же поспешила их закрыть, дабы тактично скрыть своё разочарование. Ведь, если б это была мама, я могла бы просто подвинуться, и мы бы насладились закатом вместе. Если бы сюда пришёл Артур, то разговор не занял бы больше пяти минут. Даже если бы ко мне сюда заявилась Геля – дочка Артурчика, её можно было бы довольно просто перенаправить куда-то подальше, и она бы совсем не обиделась, прекрасно зная моё особое отношение к таким явлениям природы. Но, видимо, весь запас моего везения куда-то исчерпался, потому что, открыв глаза, я обнаружила прямо перед собой маминого гостя Валерия.
– Прячетесь от Артура? – спросила, не открывая глаз.
Появление этого кренделя казалось мне недостаточной причиной для нарушения своих привычек, а перед самым закатом я любила развалиться на этих качелях и, отгородившись от внешнего мира сомкнутыми веками, наслаждаться вечерней тишиной.
– С чего ты взяла? – удивился парень и, судя по шагам, прошествовал мимо меня и уселся на перила над обрывом. Смелый мальчик, мне там тоже сидеть нравится.
– Ну… – загадочно протянула я. – Когда он узнал, что у его дражайшей супруги гостит молодой брутальный юноша, его, мягко говоря, перекосило, и он тут же ринулся в дом, подобно ревнивому носорогу.
– Ясно теперь, почему он влетел в комнату, как ошпаренный, – усмехнулся парень. – К счастью, Артур Викторович знает меня, и знает, почему я у него в доме.
– Обидно, блин, – прошипела я с улыбкой. – А мог бы такой красивый абсурд получиться: ревнивый муж возвращается домой…
– Рина, хватит, – чересчур нагло осадил меня Валерий. – Я, конечно, догадывался, что ты язва, но чтоб настолько…
– «Язва», – это слово легло на язык подобно раскалённому камню. – Мне не нравится. Звучит как-то слишком грубо и небрежно. Я же всего лишь маленькая «язвочка».
– С колючим нравом, – добавил за меня он.
– И вообще, Валерий, напомните мне, когда мы с вами успели перейти на «ты»? – открыв глаза, я одарила его полным надменного презрения взглядом и демонстративно отвернулась к закату.
– Примерно пару минут назад, – ответил он. – Ты разве не помнишь?
Нет, ну это уже наглость!
– Этого не было, и не могло быть по определению, – мой голос звучал очень холодно, почти леденяще, но Валере было явно пофиг. Напротив, его шальная довольная улыбка с каждым моим словом становилась всё шире, и это безумно раздражало. –