*****
Лейтенант Андрей Звигин безразлично осматривал поле боя. Он еще помнил, каким было это место, когда второй корунский пехотный полк только высадился. Когда-то на месте траншей простиралась длинная широкая равнина, которую местами пересекали узкие сельские дороги. В целом именно такой пейзаж и ожидал увидеть лейтенант, когда услышал, куда перебрасывают полк.
Его новое назначение – мир Миллениум, представлял из себя самое типичное феодальное королевство, о которых без конца рассказывали солдатам на инструктажах. Большую часть населения тут составляли крестьяне, на втором месте находились ремесленники. Самой же узкой прослойкой являлась знать, в руках которой было сосредоточено больше всего власти, поспорить с которой могла лишь Церковь Единения – древняя организация, имевшая огромное влияние по всей Империи.
Обо всем этом Звигин уже не раз читал, однако вживую смог увидеть лишь сейчас. До этого ему доводилось участвовать только во внутренних конфликтах Диктата, и противостояли ему обычно такие же солдаты, как и он сам. Сражение с силами Империи же выглядело совсем иначе. Враги не рыли окопы, не били издали артиллерией, даже не пользовались техникой. Однако, несмотря на все это, противников опаснее лейтенант еще не встречал. На стороне имперцев была сила, природа которой не поддавалась пониманию. Они называли ее магией, однако Звигину было противно произносить это слово даже в мыслях. Оно казалось ему эхом диких времен, когда человек практически ничего не знал о мире вокруг и полагался на выдуманных сверхъестественных существ, а не на себя.
Но вот теперь армия Диктата столкнулась с врагами, природа сил и возможностей которых находилась за гранью понимания. Они не рыли окопы, не использовали артиллерию. Они просто шли вперед, и с этим просто ничего нельзя было поделать. Пули отскакивали от них, снаряды взрывались раньше времени, будто натыкались на невидимый заслон. Шеренги имперцев подступали все ближе, а когда оказывались в непосредственной близости, воины с копьями и мечами бросались вперед и просто закалывали солдат, для которых траншеи внезапно превращались в безвыходную западню.
Хуже всего было то, что командование не желало признавать, что столкнулось с новым противником, требовавшим иного подхода. Генерал Кемиров с маниакальным упорством закидывал врага снарядами и живой силой. Закономерным итогом стал аномально высокий расход боеприпасов и еще более высокая смертность среди солдат. Враг же при этом продолжал теснить силы Диктата, возвращая назад все больше территорий, захваченных во время первых дней высадки.
Внезапно вдалеке что-то слабо блеснуло, но даже этой крохотной вспышки хватило, чтобы Звигин моментально бросился на землю. Сержант рядом с ним оказался менее расторопным, и это стоило ему жизни. Стрела, преодолевшая просто невозможное расстояние, сбила бойца с ног, а затем зажглась еще одна вспышка, после которой все тело сержанта выше пояса просто исчезло.
– Мне нужен новый сержант, – пробормотал лейтенант, медленно поднимаясь на ноги.
Звигин никогда не был особо чувствительным и относился к потерям как к чему-то неизбежному. Но даже он был неприятно удивлен тем, насколько бесчувственным сделал его всего один месяц войны против Империи. Это был уже третий убитый сержант, и если смерть первого еще вызывала какие-то эмоции, то почивший только что боец отпечатался в сознании лейтенанта лишь в качестве еще одной цифры в списке потерь.
– Интересно, сколько еще у них осталось таких стрел? – задумчиво произнес Звигин, выискивая биноклем место, где засел вражеский снайпер.
Он обнаружил противника как раз в тот момент, когда тот приготовился к новому выстрелу из лука. Вновь вспыхнуло неестественное сияние, и лейтенант воспользовался драгоценными мгновениями, чтобы выкрикнуть:
– Ложись!!!
Солдаты без раздумий подчинились команде, что и спасло им жизнь. Стрела просвистела у них над головами, а через некоторое время где-то позади зажглась хорошо знакомая вспышка, которая, как правило, ознаменовывала чью-то смерть.
– Мы так никуда не дойдем! – в сердцах выкрикнул один из солдат, не осмеливаясь даже поднять голову.
Звигин понимал, что боец прав. Их отправили в очередную самоубийственную атаку против хорошо подготовленного противника. В последнее время к имперцам прибывали все новые подкрепления, и на поле боя уже вовсю сражались воины недосягаемого для солдат Диктата уровня. Более того, новые враги приносили с собой и новые тактики боя. Похоже, это были те самые представители рыцарских орденов, которых учили опасаться в первую очередь.
Даже для опытного командира противостояние столь разношерстной массе элитных войск далось бы нелегко. Чего уж говорить про генерала Кемирова, использовавшего всего одну тактику в сражении.
Однако для Звигина появление рыцарей означало и еще кое-что. Он предпочитал не говорить об этом вслух,