Белая гвардия. Анатолий Васильевич Шамов

сани тащит.

      9.

      Куда-то месяц рыжий… сани тащит,

      С краёв других, к тебе страна вернусь.

      Я путь найду по тропкам настоящий,

      Я нужным быть тебе желал бы – Русь.

      Сыграй цыганка, как просил Серёжа,

      Чтоб также я забыл украденные дни.

      Ах, Господи, как же мелодия похожа,

      На ту, что слышал я под крик-Распни!

      Не надо кабака мне… звон гитары,

      Есенинскую грусть мне не прогнать.

      И пусть другие выкурят… сигары,

      Нельзя Русь, точно знаю, разгадать,

      Месяц тащит сани… образ подарил,

      Жёлтые поводья книзу сонно уронил.

      10.

      Жёлтые поводья книзу сонно уронил,

      Я прячу грусть, и знаю, сердца холод.

      И как Есенин в ночь… я всех простил,

      И приютил меня, как и тебя свет-город,

      Бываю часто пьян его, прости, стихами,

      С берёзкой у дороги обнимаюсь не таясь.

      Общаюсь с радугой и полем, с облаками,

      И псу жму лапу, грустно… не смеясь.

      Нужды давно нет в пьяных хулиганах,

      Стихов с площадок больше не прочесть.

      Не нахожу я вдохновения и в скандалах,

      Не конь мне друг, а чёрный Мерседес.

      Я в рощу ухожу, не нужен телик-ящик,

      На елке старой ворон глаз таращит.

      11.

      На елке старой ворон глаз таращит,

      А за курганом… степь мертва лежит.

      Черный ворон что-то к себе тащит,

      Ветер встречный… витязем летит.

      Ну, а ты под медь листы кленовые,

      Собираешь… если б знать на что.

      Шепчешь мне слова… свои бедовые,

      Зябко прикрываясь ворота пальто.

      Грусть твоя идёт от строк Есенина,

      Одноногий клён тебе о чём-то говорит.

      Что с тобой судьбою нам отмеряно,

      Клён об этом, знаю, век… молчит.

      Эта осень я за всё сегодня заплатил,