Что проку думать о том, чего вернуть нельзя? Сейчас главное – срочно уехать. Взять жену с сыном и бежать из страны, которая стала злой мачехой. Именно это условие поставил Александру тот человек. Который решил все вопросы с НКВД, выкупил сына Карла Фаберже у большевиков. Бежать с пустыми руками, бросив все.
Взять только семью. Александр не знал, какую сумму заплатил Орден за его спасение. «Будут годы напряженной работы, мы все начнем с нуля. Я верну братьям то, что за меня заплатили. И обязательно вернусь в этот дом. Чтобы забрать свое».
Он поднял взгляд к потолку. Где-то там, над роскошной тяжелой люстрой, над панелями из карельской березы, было надежно спрятано его прошлое. Александр вспомнил вчерашнюю ночь. Как он упаковывал в саквояж ожерелья с изящными фермуарами, драгоценные кольца и броши. Все это были работы на заказ. Только заказчики их не получили. Кто-то бежал сразу после революции, кто-то погиб.
Он рассматривал пряжку из белой устричной эмали с золотом. Заказ Матильды Кшесинской. Где теперь прелестная маленькая танцовщица? Как и многие, скрылась за горизонтом. Растворилась в дыму огненного нового времени.
Он отложил пряжку. Взял и долго держал маленькую бонбоньерку из зеленого нефрита. Отец особенно любил этот камень, за гладкость и густой шпинатный цвет. А Александр – нет, он больше любил горный хрусталь.
Где сейчас отец? Письма приходили редко, с зимы их не было совсем. Александр вспомнил, как за неделю до декрета о национализации отца предупредили братья по Ордену. И поставщик Императорского Двора успел уехать в Ригу. И успел вывезти часть драгоценностей. Правда, и его поставили перед выбором. Или его дело, или семья.
Можно вывезти что-то одно. Карл Фаберже выбрал свое дело. Семья осталась в Москве. «Отец сделал правильный выбор. Мы сможем все возродить. Дело важнее всего. И Орден важнее семейных связей».
Он задумчиво гладил крышку бонбоньерки. Инкрустация на ней была необычной: изображение древнего ассирийского бога Нисроха. Золотые крылья за спиной, голова хищной птицы. Заказчик был неизвестен Александру, бонбоньерку делал отец.
Безделушка была довольно тяжелой, хотя и пустой внутри. Видно, заказчик был важным человеком, отец несколько раз повторил, что бонбоньерку нужно обязательно сохранить. Александр поместил ее под внутренней кожаной обивкой саквояжа, в специально сделанном кармане. Даже ощупывая внутренность сумки, невозможно было найти бонбоньерку.
С саквояжем в руках он поднялся на чердак дома. Сын Карла Фаберже опустил саквояж в заранее приготовленную нишу над перекрытиями. Доски сомкнулись так гладко, что Александр с трудом мог видеть место их сочленения над нишей.
Сейчас, стоя в своей гостиной, залитой весенним солнцем, он смотрел на резную мебель,