Зигота была целостной, и в ней в состоянии покоя находилась единая плоть, грань, плоскость Родителя, обладающая способностями и качествами, оные в скором времени, по непонятной причине разделятся на две составляющие… и станут Ночью и Днем… Светом и Тьмой… Золотом и Серебром. Когда стенки зиготы обмякли, к удивлению Родителя, из нее отделившись, появились Перший и Небо. Безусловно, сия отведенная доля Творца всех Галактик в свой черед непременно б расчленилась на определенное количество плоскостей, або, как и ее прародитель, должна обладать многогранностью. Только этот процесс происходил вже после того как зигота выпустит из себя юное сияющее божество. А почему раздробление произошло в состоянии покоя зиготы? Почему грани не просто сформировались, а полностью отделились друг от друга, образовав два отдельных фрагмента Першего и Небо, было неизвестно даже Родителю.
Перший!
Старший не потому как первым вылупился, а потому как первым осознал себя ликом, субъектом, Богом. Будущим Господом Першим!
Вероятно, поэтому было бы правильнее сказать, что само разделение способностей, разделение на белое и черное, свет и тьму в отношении Небо и Першего, стало той самой «Изюминкой Всевышнего». Абы, как норма, как правило, данные способности находятся только в руках Творца всех Галактик и Его старшего сына… находятся в таком виде по определению в других Вселенных.
От Родителя веяло в отношении меня нежностью и любовью, которая обволакивала, укутывала и ласково покачивала меня на ветки древа, умиротворяя. Словно ощущая свою вину предо мной, Творец Галактик часточко толковал об Отце. О своевольстве Першего, и неподчинение Законам Бытия, которые были в свой черед сутью Его самого и построения Всевышнего, прописанной, впаянной, внедренной в стенки Вселенной и плоскости восьмигранника самого Родителя. Из пояснений Творца всех Галактик я понял, что если бы не оказался той самой уникальностью, Отца лишили права соперничать за меня и впитать в свою печищу. Поелику он пытался взломать, нарушить цепь течения Закона Бытия и движения Коло Жизни. И ноне Родитель действовал не абы наказать Першего, а абы не навредить мне. Он меня любил и, очевидно, старался сделать все, чтобы Самому обойти Закон Бытия и не разлучить меня с тем от кого я так сильно зависел.
Глава четвертая
В последний раз