Дурацкие фотографии. Впрочем, если бы Полина не попросила найти их, я, может, и не узнал бы, какая беда случилась у Антона. После того, как он уволился, мы все эти годы не общались.
– Чего ты хочешь, семь лет прошло.
– Не тридцать семь же, у всех были телефоны.
– Мы бухали, было не до фоток. Но… у меня есть данные на физическом носителе.
– Флешка?
– Я снимал на Полароид.
– Серьёзно? Нет, вы посмотрите на него, с такой гордостью кивает, будто новейшие технологии использовал.
– Я неравнодушен к ретро.
В былые времена Даша на такую фразу обязательно прошлась бы по возрасту Марины, и победно ухмыльнулась. Конечно, для двадцатилетней девушки люди за тридцать – это какие-то тёти и дяди.
Полина уходит, и я просматриваю непрочитанные сообщения.
Татьяна Георгиевна сегодня ещё не прислала ни одного видео с Ванечкой. Скорее всего, Даша опять устроила с ним фотосессию.
Ну да, не постит ничего в своём аккаунте, очень занята.
Абсурдно. Её имя теперь всегда в совокупности с моей фамилией. Но с тех пор, как это произошло, я не вижу и не слышу Дашу. Социальные сети – единственное окно для меня в жизнь моей жены.
Ладно, нужно быстро сгонять в лофт, забрать фотки.
В будний день я уж точно не столкнусь там с Дашей.
6. Даша
А если она сделает Ване что-то плохое? За то, что я с ней так разговаривала.
Он там один. И никто никогда не узнает.
Ущипнёт. Не покормит.
…ударит.
Животный ужас сковывает виски, и в ушах начинает звенеть. В глаза как будто осколки стекла попали.
Уже не ясно, от чего больнее: от страха за ребёнка, или от того, что этот мерзкий страх вообще появляется.
Я не должна, не должна позволять себе чувствовать хоть что-то к маленькому существу, о котором не собираюсь заботиться. Потому что твёрдо решила – после развода он останется с Максом.
Нельзя привязываться.
Страх сменяется яростью.
Я представляю, что прямо сейчас возвращаюсь обратно.
Врываюсь в дом.
Застаю её кричащей на ребёнка.
Кидаюсь на эту женщину.
Вцепляюсь в её волосы.
Ненавижу чёртову Татьяну Георгиевну!
За то, что она с любовью относится к Ване. Имеет право на это. А я, его мать – нет.
Конечно, это всё глупости. Она ничего не сделает. Она хорошая. Просто не повезло оказаться няней в нашей семье.
Какой неприятный опыт вынесет эта женщина после того, как уйдёт от нас. Этот опыт наверняка сделает её хуже.
Я совсем перестала думать о последствиях. О следах, которые оставляют мои поступки.
Потому что обо мне не подумали, когда уродовали мою жизнь.
– Поздравляю. Порадуете мужа сегодня, – мой гинеколог снимает перчатки. – Теперь