В офисе меня ждёт Лили. Моя помощница тридцати пяти лет. Не спрашивайте, почему она просит назвать ее так, а не Лилиан, как написано в ее документах. Полагаю, я должна повысить ей зарплату, чтобы она могла наконец обратиться к психотерапевту.
– Доброе утро! – губы с отвратительным ярко-розовым блеском обнажают чуть кривые зубы. – Я думала, ты приедешь позже.
– Привет, Лили, – морщусь от оттенка помады. – Я должна изучить материалы дела перед встречей.
– Они на столе, – помощница кивает. – Я позвонила Морту, чтобы подтвердить встречу, но он наорал на меня. Похоже, он редкостный нахал.
– Мне не замуж за него выходить, – иронично вскидываю бровь.
– Разумеется! – восклицает. – Как можно на кого-то променять Тайлера! Как у него дела?
– Все в порядке, – отстраненно бросаю, проходя в свой кабинет.
У помощницы слишком внимательное отношение к моему мужу. Возможно, она воспринимает его любезность за флирт, но меня такое давно не беспокоит.
В кабинете слегка жарко. Лили прибавила отопление на максимум. Окно за моим столом даже запотело от контраста температур.
Усаживаюсь в кресло и концентрируюсь. Много лет я прихожу в это состояние через запоминание положений предметов в комнате. Поехали. Прямо напротив моего стола дверь. Справа от нее – черный кожаный диван. У стены слева – книжный шкаф. На стене по правую руку – картина. Какой-то авангард, не разбираюсь. Ее повесила Лили в первый месяц своей работы. Мне решительно плевать на декор кабинета.
Прикрываю глаза и долго выдыхаю. Начали.
Вивьен Морт. Двадцать семь лет. Родилась в Миннеаполисе, штат Миннесота. Замужем. Муж: Джоэль Морт, тридцать два года. Пять лет разницы? Интересно.
Пропала двадцать шестого ноября. Почти три недели. Почему Джеферсом отдал мне дело только сейчас? Старый маразматик рассчитывал, что справится сам или с помощью своих неумех-подчиненных. Я бы в это поверила, если бы не проводила с ними каждое четвертое июля. Они редкостные кретины.
Что еще известно? Обстоятельства исчезновения без подробностей. Ушла из дома утром, и больше ее не видели. Телефон отключен, родственники не в курсе. Муж обратился в полицию через два дня. Впечатляет. Совсем не беспокоился, что жены нет дома?
Пожалуй, это может вызвать подозрения. Но поспешных выводов делать не стоит. Сначала надо с ним познакомиться. Что там Хоган говорил? Мудак? Обычно так он отзывается о тех немногих, кто способен хоть как-то ущемить его раздутое эго. Нет, я люблю мужа, но он тот еще самодовольный ублюдок. Его главное оружие – любезность. И он хорошо это знает, потому что добивается всего, чего захочет, своей ослепительной улыбочкой. Это мне даже на руку, потому что общение с незнакомыми людьми – не самое любимое из занятий.
Дверь кабинета распахивается, и до меня доносится еле уловимый запах виски.
– Мисс Фьюит, привет, –