Старик начал украдкой изучать своего нежеланного напарника по парной, бросая не него короткие и робкие взгляды. Бугристые мышцы на теле человека напротив были хорошо тренированы и перекатывались под разогретой горячим воздухом кожей. Пара татуировок на плечах изображали каких-то хищных птиц, наподобие соколов или ястребов.
– Наверное, бывший военный или отставной полицейский, – такая мысль посетила седую голову Игнатовски. У Вэлмера тоже была когда-то татуировка, но он ей давно уже не гордился, вывел лет двадцать назад, как и почти все следы о ней из памяти.
Эти ребята зачастую делали подобные изображения в честь своего подразделения, навсегда запечатлев символику на себе. Вдоль всей левой ноги, от самого бедра до щиколотки тянулся широкий шрам, возможно полученный давно вместе с боевым ранением. Длинный нос с небольшой горбинкой и глубоко посаженные карие глаза также не ушли от внимания Вэла.
Когда-то раньше Вэлмер Игнатовски обладал куда лучшими способностями к визуальному анализу, за что не раз был отмечен высшим руководством, запросто мог составить психологический портрет любого человека буквально за пару минут. Прожитые годы и спокойная размеренная жизнь почти убили эти навыки за ненадобностью. Очень жаль, ведь сейчас они могли спасти ему жизнь.
Мужчина, сидевший напротив, наконец поднял глаза и поймал очередной взгляд, брошенный на него. Карие глаза с песочным отливом источали обжигающий холод, несмотря на высокую температуру вокруг. Два пудовых кулака сжимались так, что было видно играющие вены на них. Вэлу стало как-то не по себе, меньше всего ему нужны были неприятности с этим незнакомцем. Он и в юности-то не отличался богатырским телосложением и здоровьем, а теперь и вовсе превратился с иссушённого старика болезненного вида.
Морозная рябь, пробежавшая по спине, не унималась и доставляла дикий дискомфорт. Хотелось выскочить из парилки и никогда в неё больше не возвращаться.
– Вы не против, если я немного увеличу температуру? Буквально на пару градусов? Моя нога требует большего прогрева, а здесь тепло немногим отличается от комнатного, – раскатистый голос заполнил всё помещение, похоже было, что бывший вояка ещё и контуженный – так совершенно неуместно громко он говорил.
Вэл вспомнил описания контузии, которые он слышал от испытавших её. Некоторые последствия навсегда оставались с человеком, как, например, пониженный слух или вечные посторонние шумы в голове.
– Пожалуйста. Мне тоже показалось, что сегодня паровая машина халтурит, – Игнатовски постарался успокоиться и унять подступившую дрожь в коленях, изобразил натянутую улыбку на лице.
– Больше я сюда ни ногой. Придётся найти себе