– Держу! – прокричал Сундук.
Махина, выпустив две короткие очереди, перевернул Дымка на спину. В глаза сразу бросилось кровавое месиво на его шее. Она была разворочена пулей.
– Дымок двести! – крикнул он, – отхожу.
Над головой, одна за одной, свистнули две пули.
– Москали! – раздался из-за деревьев голос, – сдавайтеся!
– Якщо здастеся, може и поживете ще! – вторил ему весёлый голос справа.
Хохот раздался сразу из нескольких мест тёмного леса. Хохлам было весело. И судя по смеху их было не меньше пяти или шести человек на этом участке.
– Это кто там кукарекает? – закричал Сундук. – Ты там крыльями то не хлопай, иди сюда, петушара радужный! У меня эфка есть для твоей дупы, пидор!
– Ну всё москаль, тоби кинець! – прозвучало в ответ из темноты леса.
Сундук, выдернув чеку из гранаты, примерился и бросил её по навесной траектории на голос.
Раздался хлопок и вспышка жёлтого света, которая на секунду осветила окружающие деревья и кусты, и следом вопль раненного боевика.
– А теперь вам, петухам, не весело? – кричал Сундук, выпуская короткие очереди туда, где рванула граната.
Со всех сторон раздался шквал автоматных очередей и свист пуль. Казалось, что они свистят над самым ухом.
– Ну всё, орки, вам хана! – перекрикивая выстрелы, кричал кто-то из хохлов.
Махина, согнувшись, мощным рывком, перебежал к поваленному дереву. Мимоходом бросил взгляд в сторону Сундука. Тот отчаянно отстреливался в разные стороны. Перелетев через ствол дерева, Махина занял позицию и крикнул, – Пошёл! И тут же открыл огонь по местам вспышек от выстрелов. В ответ в бревно прилетело несколько пуль.
– Метко стреляют, суки, – сплюнув, прошептал Махина, сдвигаясь в сторону, и продолжая стрелять.
Сундук, сделав несколько выстрелов, бросил гранату, повернулся и, прикрываясь толстым дубом, побежал в сторону Махины. Он не добежал десяти метров, когда рядом с ним взметнулся, разметающий землю и листву в разные стороны, черный сноп дыма и оранжевого пламени, от разорвавшейся гранаты, выпущенной из подствольника.
– Сундук! Сундук! – закричал Махина, не переставая стрелять.
Сундук лежал, не шевелясь, уткнувшись лицом в траву. Махина выдернул чеку из двух гранат и по очереди метнул их туда, где вспыхивали жёлтые огни выстрелов. Потом достал две дымовых гранаты и отправил их следом. Поочерёдно хлопнули два разрыва и повалил густой белый дым. Противник стрелял беспорядочно и не прицельно. Иногда пули свистели совсем близко. Но приближаться они пока боялись и у них тоже был раненый. Махина ползком добрался до Сундука и перевернул его на спину и сдвинул балаклаву с лица. У него из рта текла кровь.
– Сундук, дружище, – прошептал он, – Сундук!
Товарищ не подавал признаков жизни. Махина осмотрел его. Штаны на ногах были изрешечены осколками и уже успели пропитаться кровью.
– Сундук! – снова прошептал он, доставая из аптечки шприц-тюб