Рой вздохнул. Всю неделю полета ему передавали с Марса такие же картины.
– Не густо, – словно извиняясь, сказал Винклер.
– Возможно, наша аппаратура добавит, – пробормотал Рой.
В зал вошел один из операторов.
– Мозговые излучения больного введены в приборы, улавливаются и основные волны и обертоны, – сказал он.
– Продублируйте запись сюда, – попросил Рой.
Но на экране повторились те же картины, многие были даже слабее прежних – больной мозг Генриха успокаивался, воспоминания теряли прежнюю лихорадочную яркость. Только одна картина была новой: Спенсер вдруг стал приподниматься на диване, лицо его исказилось, глаза выражали ужас – это была, вероятно, та минута, когда корабль, потерявший управление, стал рушиться на поверхность планеты и защитные поля Марса не сумели его затормозить. Новая картина не имела продолжения, она не развивалась, а прерывалась: Спенсер исчезал, пропадал салон и все, что в нем находилось; в сгустившейся темноте появились все те же глаза, и опять ничего уже не было в сознании Генриха, кроме них.
– Между прочим, в видениях Генриха не сохранилось облика планеты, – сказал Винклер. – А ведь мы не только отчаянно генерировали тормозные поля, но пытались всей мощностью космических маяков пробудить в пилотах сознание приближающейся катастрофы… Пассажиры не могли не кинуться к окнам, не могли не увидеть, куда их несет.
– Вы хотите сказать, что внутри корабля разыгрались события, так потрясшие людей, что никто не взглянул на несущуюся навстречу планету?
– Я не сказал – никто. Я говорю о вашем брате. Пилоты и Спенсер мертвы, и мы никогда не узнаем, что они видели.
– Пойдем же все посмотрим, что совершалось внутри планетолета, когда стали отказывать его штурманские автоматы, – предложил Рой, поднимаясь с кресла.
У Винклера озадаченно взметнулись брови.
– Не понял, друг Рой. Наши стереокамеры зафиксировали все обстоятельства аварии. Впрочем, если нужно повторить снимки обломков…
– Ваши снимки мы повторять не будем. Внутренние стенки звездолета покрыты пленкой, сохраняющей изображения всего, что совершалось в нем. Каждый внутренний кусочек звездолета – история его полетов, галерея портретов побывавших в нем людей. Проявлять эти изображения можно лишь в чрезвычайных обстоятельствах. Наш случай как раз такой. И я запасся соответствующим разрешением.
– Впервые слышу о таких пленках, – признался Винклер.
– О них не распространяются. Фиксирующие пленки предназначены лишь для расследований несчастий.
Операторы продолжали монтировать аппаратуру: приборов было много, среди них и громоздкие. Остатки корабля покоились в выбитой звездолетом воронке, напоминающей небольшой кратер. Охваченные паникой работники звездопорта, когда