Тильтиль. А там, в глубине, те, которые закутаны в покрывала и не приближаются?
Блаженство. Это те радости, которых люди еще не узнали.
Тильтиль. Почему некоторые рассердились? Почему удаляются?
Блаженство. Они уступают дорогу новой, грядущей к нам радости, может быть, самой чистой из всех тут находящихся.
Тильтиль. Кто это?
Блаженство. Неужели еще не узнал ее? Вглядись пристальнее, открой оба глаза до предела твоей души. Она увидела тебя. Увидела! Бежит к тебе с простертыми руками. Это радость твоей матери, радость, ни с чем несравнимая, Радость материнской любви.
С приветственными криками другие Радости сбегаются со всех сторон и потом, молча, расступаются перед Радостью материнской любви.
Материнская любовь. Тильтиль! И Митиль! Вас ли вижу здесь? Не чаяла этого счастья. Я чувствовала себя одинокой в доме, и вдруг вы оба подымаетесь до самого неба, где сияет в радости душа всех матерей. Но дайте сначала тысячу раз поцеловать вас. Придите оба в мои объятия, ничто в мире не доставляет большего счастья. Тильтиль, ты не смеешься от радости? Ты тоже, Митиль? Вы не узнаёте любви вашей матери? Да глядите же на меня, не мои ли это глаза, мои губы, мои руки?
Тильтиль. Да, узнаю теперь. Только я не знал… Ты похожа на маму, но ты гораздо красивее.
Материнская любовь. Конечно. Ведь я не старею. И каждый проходящий день только увеличивает мою силу, молодость, счастье. Каждая твоя улыбка сбавляет мне не меньше года. Дома все это незаметно, но здесь все видно, а это и есть истина.
Тильтиль (в восхищении рассматривает ее и покрывает поцелуями). А твое красивое платье из чего сделано? Это шелк, серебро, жемчуг?
Материнская любовь. Нет, это поцелуи, нежные взоры, ласки. Каждый данный мне поцелуй прибавляет к моей одежде луч луны или солнца.
Тильтиль. Забавно! Никогда бы я не поверил, что ты так богата. Куда же ты прятала это платье? Не в том ли шкапу, от которого ключ всегда прячет папа?
Материнская любовь. Да нет. Это платье всегда на мне. Только его никто не видит, потому что нельзя видеть, когда глаза закрыты. Все матери богаты, если они любят своих детей. Нет ни бедных, ни некрасивых, ни старых. Любовь их остается навеки самой прекрасной радостью. А когда они кажутся печальными, один поцелуй, который они получают или дают, преображает слезы в глубине их глаз в звезды.
Тильтиль (с изумлением смотрит на нее). Да, да! Твои глаза полны звезд! Да, правда, это твои глаза, только гораздо прекраснее. И рука тоже твоя. Вот маленькое колечко. Даже остался знак от ожога, когда ты зажигала лампу. Но она гораздо белее и кожа нежнее. Как будто насквозь светится. Она не работает, как та, что у тебя дома?
Материнская любовь. Да нет, это та же рука. Разве ты не замечал, какой она всегда становится белой и лучезарной, когда ласкает тебя?
Тильтиль. Удивительно, право, мама. Вот и голос совсем твой, но говоришь ты куда лучше, чем там, у нас.
Материнская любовь. Дома у нас дела много, времени нет. Но то, что не говорится, все