|1966|
и: отцветают розы
нет спящего – а есть приснившееся!
подобно
пламени трепещущему!
и одиноко:
до провала:
его – никем не ощущаемого —
до бездны —
меры не имеющей:
гореть вещам
незримых мест:
основе
место уступая
всего:
и праха:
и души:
так: рассыпа́л бы я с себя!
так: “Эли! Эли!..” не было бы сказано!
так: розы были
так:
их нет
|1966|
сон: очередь за керосином
и в ряд стоим – спиной друг к другу:
проталкиваем
передних в лавку:
вода и кровь от матерей
в одежде! —
обнявшись
прыгаем во тьме:
лишь где-то:
лес:
готов как будто
до дна – раскатом – озариться:
меня проталкивают:
“как душу именуешь?”:
сквозь ветер я кричу:
“о может быть Тоска
По может быть единственному Полю?”:
и останавливаемся:
эхо к нам доносится:
друг другу руки мы кладем на плечи:
и так же прыгаем во тьме:
и в вихре мы
белея
открываемся:
как будто сами – место для прихода
кого-то:
словно яркая поляна:
где ветер
как виденье
носится:
нас отовсюду ослепляющее:
и слов не слышно:
ни о чем:
не думается
|1966|
и: после роз
а ваши дальние слои
за прахом мира открываются
течения
незримых рек
и в ветре – некое понятье слабое
желанье – вздрагивая
словно лист:
о дольше в мире
кое-где
(и длить им силу – без движения!)
и да пребудут и за лицами
за пылью временною их
(и после пребыванья ими
сознанье – вновь: и – вас уж нет)
|1966|
начиная со сна
[н. харджиеву]
сон – будто западня из шелка:
и удивляемся:
когда же
порваться
что-нибудь должно? —
как полог – изнутри сияющий
храня светила – чьих-то образов:
что разорвет их
словно свист? —
и шелк лица – как нить касательная
к душевной скажем пустоте:
концы отбросятся – изъеденные:
как в неизвестное
хранилище! —
исчезнут – и ее раскроют:
для холода:
страны и мира! —
и блеск его – уже бездонный:
лишь