– Почему? – прямо спросила я. – Я отлично понимаю, что ты совершенно не в восторге от моей медицины.
– Не в восторге, – с готовностью согласился он. – Но дело не в этом. Я прекрасно понимаю, что тебя все равно не остановить, и, видимо, единственная существенная помощь, которую я могу тебе оказать, – это помочь тебе добиться цели, причем с наименьшим ущербом для Брианны.
Он слегка помрачнел и отвернулся.
– Если он когда-либо чувствовал, что в его жизни есть что-то главное, то, ради чего стоит жить, то это была Брианна, – завершила Клэр.
Несколько мгновений она молча мешала ложкой какао, а потом задала неожиданный вопрос:
– А почему вы об этом спрашиваете, Роджер? Почему вас это беспокоит?
Он ответил не сразу, медленными глотками попивая какао, крепкое, темное, со свежими сливками и крупинками коричневого сахара. Реалистке Фионе было достаточно одного взгляда на Брианну, чтобы отказаться от попыток покорить Роджера через желудок, но как Клэр была врачом божьей милостью, так и Фиона – поваром от бога и просто не умела готовить плохо.
– Наверное, потому, что я историк, – после паузы сказал Роджер и глянул на Клэр поверх чашки. – Мне следует знать. Моя задача заключается именно в том, чтобы узнавать, как жили люди, что делали и почему делали так, а не иначе.
– Неужели вы считаете, что я могу об этом рассказать? – Она кинула на него короткий взгляд. – Или что я сама это знаю?
Он кивнул и опять отхлебнул глоток какао.
– Знаете, и получше многих. Доступные для изучения источники не обладают вашей… – Он помолчал, осмысливая подходящее слово, и затем расцвел в улыбке. – Я бы сказал, вашей уникальной точкой зрения.
Возникшее между ними напряжение неожиданно спало.
– Ну ладно! – рассмеялась Клэр и вернулась к чашке.
– Еще один существенный аспект, – произнес молодой человек, не сводя с Клэр глаз, – это ваша честность. Я думаю, вы не будете врать, даже если захотите.
Она коротко и сухо рассмеялась.
– А в этом, юноша, вы не правы: лгать может любой, если есть важная причина. И я тоже. Просто тем, у кого все видно по лицу, нужно заранее придумывать ложь и свыкаться с ней.
Она нагнулась к документам, лежавшим перед ней, и принялась медленно переворачивать страницу за страницей реестры прибытия и выбытия заключенных. Задача усложнялась тем, что не все тюрьмы королевства удовлетворительно управлялись и должным образом вели документацию.
Некоторые начальники не вели списки арестантов, а лишь делали записи о прибытии, отбытии или смерти наряду с прочими ежедневными записями; похоже, они не делали особого различия между смертью заключенного и забоем волов для прокорма остальных узников.
Роджер уже решил было, что Клэр прекратила разговор, но вскоре она вновь оторвалась от бумаг.
– Но вообще-то, вы абсолютно правы, – сказала она. – Я честна скорее из-за недостатка гибкости, чем от чего-то еще. Мне трудно скрыть свои мысли. И, по-моему,