– Смотри, аккуратно с ним. Он жалит исподтишка. Я тебе рассказывал, как он в девяносто седьмом хотел меня подставить?
– Рассказывал, Николаич. Я всё помню.
Беседа на темы, составлявшие когда-то смысл существования, взволновала Маштакова. Душевно было с Андрейкой, непринуждённо. Не хотелось расставаться.
– Торопишься? – отреагировал Миха на взгляд, брошенный Рязанцевым на часы. – Давай вечером увидимся?
– Блин, сегодня никак. У сына день рождения.
– О-о, брателло, а я ведь ни ухом, ни рылом в твоей личной жизни! Неужели Юлька тебя осчастливила? И давно ль вы сочетались законным браком?
– В две тысяча первом, четырнадцатого сентября. Я тебя тогда, Николаич, обыскался, приглашение хотел вручить. В общагу раз пять ездил, в артполк…
– А сыну сколько стукнуло? – всё, что касалось его исчезновения, Миха упорно пропускал мимо ушей.
– Два годика.
– У-у, большой уже! Как назвали?
– Мишаней, – Андрейка потупился.
У Маштакова повлажнели глаза. Скрывая проявление сентиментальности, он заругал термоядерную сигарету, курить которую можно было только в противогазе.
– Живёте где? – лучший способ избежать вопросов – задавать их самому.
– Квартиру снимаем в «олимпийском» доме. Когда Мишаня не родился, у моих обитали. Сначала вроде ничего было, потом у свекрови с невесткой не заладилось. Две хозяйки на кухне! Снова стало, как в коммуналке! Переехали к Юлькиным родичам на Текстильщик. Там тестяга бухает на постоянку. Пару раз поговорил с ним по-хорошему, не понимает. Дал леща в профилактических целях, он за стамеску. Пришлось по бороде стукнуть слегонца, он с копыт. После того случая мы сразу съехали. Неохота садиться за этого хрона. Юлька на моей стороне, но какой-никакой отец он ей. Чего в занозу лезть, если можно краями разойтись? Правильно? Пускай живёт, как хочет. С деньгами напряг, конечно…
– Не подняли вам зарплату?
– Обещают всё. Я ж ещё, Николаич, учиться подписался. Помнишь, ты говорил – без диплома никуда? Второй курс заканчиваю.
– Рад за тебя, – смотреть в глаза собеседнику Маштаков избегал.
Стыдился острого приступа зависти. Всё-то у простака Андрейки, не прочитавшего после восьмилетки ни одной умной книжки, складывалось хорошо. Любимая жена, ребёнок подрастает, работа, спорт, учёба на заочном. Квартирные неурядицы – не в счёт. Преодолимые издержки быта.
– Извини, Николаич, бежать надо. Там человека ко мне по «износу»[68] притащили. Сделает ноги, огребу пряников.
– Бегай, конечно.
– Мобильник у тебя есть?
– Пока не обзавёлся, – Миха уже знал, что за время его отсутствия сотовые телефоны перестали быть предметом роскоши.
– Черкни тогда мой номер.
– Ручки нет.
– У меня, как назло, тоже, – сожаление Рязанцева было искренним.
– Ничего, в следующий раз запишу. Рабочий твой знаю, дорогу в отдел не забыл.
– Не пропадай, Николаич. На следующей неделе повидаемся обязательно. Удачи!
Салютуя