Воспоминания. о светлом и печальном, веселом и грустном, просто о жизни. Игорь Александрович Галкин

учесть, что в молодежной среде того времени почти все было открыто и просто не принято было выпивать в одиночку, то коллективные выпивки вошли в обыденную жизнь. Вовлеклись в это и Валя с Борей. У Вали было еще к тому же тяжелое похмелье и на второй день он был никудышным работником, если даже и добирался к обеду до своей конторы. На районных курсах он получил диплом бухгалтера, но эта бумага не могла изменить его характера. Он был всегда добрым, мягким, но при отсутствии характера, умения поставить себя во взаимоотношениях с начальством и людьми, это мало приносило пользы как ему самому, так и окружающим. Вынесенная с детства любовь к рыбалке не стала его серьезным увлечением. Не обрел он и привычки что-то мастерить по дому – почти обязательное условие жизни на селе. Словом, мало что его привязывало к сельской жизни. А работа была рутинной, однообразной. Забегая вперед, скажу, что со временем Валентин получил права шофера и с этой профессией он дожил до пенсии. Не очень удачно женился, почти в одиночку вырастил дочку Лену.

      Авантюрный характер Бориса

      Характер Бориса иной – более порывистый, немножко авантюрный, неспокойный. Размеренная жизнь его не то что тяготила – в поселке у него было много друзей, на работе его ценили, но душа, видимо, требовала перемен. Поездка с папой в Донбасс, фэзэушная жизнь и первые самостоятельные шаги вдали от семьи, служба в армии с не очень строгими условиями на военной автобазе, легкость овладения профессиями давали ему представление о некой другой жизни, а опыт давал уверенность в своих силах. Я замечал, как он мучился после молодецких пирушек – не столько физически, сколько душевно – он сам себе не нравился. Он чувствовал, что способен на большее и подспудно боялся местной трясины.

      Как-то мы с папой и Борисом до обеда выкашивали небольшую пожню, а после обеда сгребали и укладывали в копну ранее выкошенную и уже высушенную отаву. Во время обеда мы с папой уговаривали Бориса пойти учиться в вечернюю школу. А через три года он мог бы пойти в техникум. Так поступали некоторые ребята с амбициями. Боре в том году было 24 года. Он прикинул и решительно сказал, что шесть лет учебы – это не для него.

      Галкин Борис Александрович

      Папе хотелось, чтобы Борис, увлекшись учебой, мог по-настоящему помочь достроить дом и вообще остепенился, привел в дом жену

      Борис подсмеивался, на долгие разговоры не шел. Видимо, уже задумал что-то свое.

      Этот летний день мне запомнился еще и по другому поводу. Когда мы присели пообедать, папа споро, в один замах, рубил толстые жерди на костер. Борис подтолкнул меня в бок:

      – Посмотри, какие крупные жилистые руки. Разве нам с нашими руками построить дом?

      – Чего там шепчитесь? – спросил папа.

      – Мы удивляемся, какие у тебя большие крепкие руки, – признался я.

      – О, ребята, не завидуйте.