Это было глупо, но интересно. Никуда в то время уплыть на самом деле не получилось бы – они даже не представляли, что находится в ста метрах от охраняемого периметра.
Впрочем, сейчас тоже непонятно, что может быть через пять километров в сторону Трансформаторных полей. Наверное, Китай. Не могло его совсем размазать, вранье это. И то, что из порта идет, – явно китайская кустарщина. В любом случае Вагель должен такие вещи знать.
Герман названивал Шурику Вагелю до самого вечера. Это был его детский еще приятель, неожиданно для всех ушедший из института в армию и дослужившийся до полковника Восточной бригады войск. Два месяца назад стал начальником погранзаставы в районе вахтенного поселка Фрунзенский. Герман еще тогда отметил, что вот он – вполне реальный коридор.
Вагель взял трубку, когда на часах был уже одиннадцатый час.
– Привет, – сказал Герман, – это Герман Еканов. Надеюсь, помнишь еще?
Говорить по телефону подробно не стали, сразу решили встретиться.
– У меня нельзя, – предупредил Вагель, – слишком все прозрачно. Ты где работаешь?
– На ЦРУ.
– Где-е?
– На Центральном радиоузле.
– А-а, это еще хуже. Давай что ли, в спортзале. Ты на Мусоргского знаешь зал. В бывшей школе?
– Найду.
– Тогда завтра часиков в семь. Сможешь?
– У меня завтра выходной. Но лучше в два.
– Ну ладно, в два.
Зал был маленький и вонючий, да и вся школа имела не лучший вид. На входе вахтерша с торчащими из носа длинными черными волосами долго допытывалась у Германа, куда тот идет да кто разрешил. Потом он не смог открыть в раздевалке ни один ящичек. Плюнул и прошел в зал прямо в одежде, только ботинки снял.
Вагель сидел на груде грязных матов, каждый из которых был усыпан омерзительными пятнами. На Шурике был синий спортивный костюм с белой полосой. Вагель пил минеральную воду «Надежда» из пластиковой бутылки и ехидно поглядывал на приятеля детства.
Герман пожал Шурику руку и без слов присел рядом. Сначала сидели молча, потом прошли обязательную процедуру: родители, братья-сестры, кто женился, у кого сколько детей.
– У тебя-то с Викой как? – спросил Вагель.
– Не знаю. Я ее уже полгода не видел.
– Срань господня! – поразился тот. – Вы все офонарели, что ли? Вы же лет шесть…
– Семь.
– Да-а-а, – вздохнул Вагель, – ублюдство какое-то сплошное.
Они еще помолчали. Шурик задумчиво возил вверх-вниз застежку своей спортивной кофты, Герман разглядывал неработающие электронные часы: их унылый прямоугольник с будто бы выколотыми