Козел. Олег Савощик

как? – Катя округлила глаза.

      – Во дает, из блюдца чай не пила. Наливаешь и сёрбаешь, – Вася продемонстрировал. – Так вкуснее!

      Она сёрбала так, что перекрывала вой ветра за окном. И с каждым разом норовила сделать громче предыдущего. А он не мог оторвать взгляда от русых волос, они прилипали к ее лбу, непослушно лезли в блюдце с чаем. Вася думал о ее коже, такой мягкой и раскрасневшейся от домашнего тепла.

      – И правда вкуснее!

      “Она совершенство”.

      “Раньше ты так только о козах говорил”.

      – Как ты заблудилась? – Вася подлил гостье новую порцию чая.

      Катя поежилась, будто снова оказалась на улице.

      – Я убежала.

      – От мамы?

      – Нет, мама спала. Она много спит, особенно когда выпьет свои лекарства, – девочка зачерпнула варенье большой ложкой. Запила чаем. – А вы тут один живете? Вам не страшно?

      Вася помолчал немного.

      – Страшно было, когда маменька умерла. А сейчас я не один, у меня козы. Они добрые. Никто не замечает, насколько добрые.

      – Извините, я не знала, – Катя задумчиво уставилась на блюдце. – Машка пришла. Это сестра моя. Она когда пьяная…

      Он заметил только сейчас. По детской коже рассыпались гроздья: синие и желтые, местами черные точки на шее и запястьях. Вася осторожно взял Катину руку в свою, задрал рукав легкой кофточки. Выцветшие следы боли тянулись до самого локтя, уходили выше, под ткань. Отдернулся, будто ударили его самого.

      – Она хорошая, правда! – в детских глазах не читалось обиды. – Она мне кушать готовит и в школу отвозит. Только когда пьяная, любит меня меньше. Я тогда гулять ухожу на весь день. Сегодня вот, далеко зашла и заблудилась.

      Вася больше не садился, кружил вокруг стола в раздумьях. Грудь распирало, но мужчина еще не понимал, что за чувство клокочет внутри, лишь сжимал и разжимал разом похолодевшие пальцы.