– Я тебя очень уважаю, Эл, но, по-моему, ты выдаешь желаемое за действительное. А если у тебя есть план, неплохо было бы поделиться с друзьями.
Молодая женщина кивнула.
– Извольте. Пока я здесь тайно, так что есть возможность найти корабль, собрать наших оставшихся «подкидышей» и отправиться в Испанию. Как только соберемся вместе и найдем рукопись – будем выбираться. Осталось только выяснить, к кому она попала.
– А просто написать новую – не судьба, твое величество? – недовольно бросил Грейди.
– Не забывай, что живем мы все равно по законам старой. Я уверена – чтобы начали действовать законы новой, придется сперва уничтожить первую. И кстати, – она исподлобья взглянула на Генри, – прекрати называть меня «Эл»! Я для вас теперь – донья Элеонора.
– Логично, – выдохнул Грейди.
– Слишком много условий, – поморщился Генри, – попроще нельзя?
Молодая женщина проворчала: «Ну, можешь попробовать…», на что опять, к несчастью, было нечего возразить. Спрашивать, что теперь делать и как быть, охота отпала: толочь воду в ступе было бы куда продуктивнее.
– Дело за малым – улыбаться, поменьше болтать и делать вид, что ничего не произошло. Здесь так поступают если не все, то, во всяком случае, многие: это убережет вас от большинства неприятностей.
После ее слов воцарилось молчание: друзья понимали, что они не просто в одной лодке, но и в одной весьма щекотливой ситуации. В случае ошибки всем троим одинаково грозили неудачи, разоблачение и даже гибель. Самым сложным было признаться в том, что готов доверить свою не игровую, а вполне настоящую жизнь полузнакомому человеку… А выбирать надо было немедленно, и доверять – безоговорочно.
Генри задумчиво глянул на Элеонору, которая сейчас тоже о чем-то размышляла, и ему стало не по себе: впервые она выглядела на свой реальный возраст. В такой тоске и тревоге он её ни разу не видел – мысли и настроение Эл всегда были несгибаемы и ясны, как клинок толедской шпаги. Погрустнел, задумавшись, и неунывающий Грейди… Генри стало неловко. Он поерзал на месте, как будто сидел на канцелярской кнопке, и наконец, разведя руками, произнес:
– Что ж, раз так – придется тебе поверить. Но, – он погрозил пальцем, – если ты нас разыгрываешь – я тебя на весь интернет ославлю так, что мало не покажется.
Элеонора снова взглянула на него исподлобья, но на этот раз взгляд был усталый, и в нем читалось: «не ты первый, не ты последний», и молодой человеку понял, что она не врет… ну, или просто искренне верит самой себе.
– Ладно, не сердись ты, – улыбнулся он как можно дружелюбнее.
– С чего ты взял, что я сержусь? – буркнула собеседница.
«Обиделась. Точно» – подумал Генри. Как ему вообще теперь с нею общаться, чтобы не задеть? Молчать, что ли?.. Он задумчиво перебирал