Зачитавшись, он задремал в кресле и в состоянии тонкого сна, на границе реальности, вдруг увидел в черноте космоса лицо молодой девушки с длинными волосами. Полсекунды, краткий миг, все исчезло, и только тихий голос произнес:
– Помоги ей, брат.
Лонгин. Его голос. Сколько лет они не виделись? Десять? Он затруднился бы ответить сразу, но это ничего не меняло. Случайностей не существует, все, что происходит, это один грандиозный план, замысел, который осуществляет Творец. Помогать Творцу – это призвание его, Лонгина и других братьев, дело жизни, ее смысл и цель. Но почему-то в последнее время его часто одолевали сомнения. Прямота избранного пути все чаще изгибалась вопросительным знаком.
Он подошел к старинному зеркалу в резной деревянной раме и внимательно всмотрелся в отражение. Старик, совсем старик. Годы пролетают, как дни, нисколько не приближая к цели. Она все так же эфемерна и расплывчата, как в начале пути. Но если тогда было вдохновение, энтузиазм неофита, то теперь только усталость. И спокойствие, граничащее с равнодушием.
Время. Он служит времени, он его верный страж. Но время когда-то заканчивается, оно проходит. Время исчезает перед Вечностью, растворяется в ней. Масло масляно, а время – временно. Служить временному, зная, что когда-то оно закончится, становится все тяжелее и тяжелее. Но и сойти с этого пути он не мог.
Путь. Когда-то все начиналось прямо до дрожи в коленях – настолько он проникся идеей. Идеей высшего служения. Он вспомнил самую первую инициацию. Гора Сион. Совсем не в Аль-Кудсе, как у арабов называется город, который люди непосвященные считают Иерусалимом. А в самом центре Европы, в швейцарском кантоне Вале. Предчувствие войны и весенний ветер свободы. Руины древней крепости. Золотая менора на багряном бархате. Плачущие свечи. Слова нерушимой клятвы. Крест и меч. Песочные часы. И первые откровения о тайнах этого мира.
Он усмехнулся своему отражению. Тайны мира… Самая главная тайна – этот мир выдуманный. Плод коллективного воображения. События, которых не было. Смыслы, меняющиеся в зависимости от текущего момента. Священные слова, за которыми пустота и злоба. История, как непрерывная череда войн, убийств, уничтожения народов. Власть, как сила лжи, обмана, принуждения.
Он видел, как рождались и умирали идеи, как миллионы гибли за то, что через несколько лет становилось проклятьем для других поколений. Он видел, как одни убивали других только за то, что они не соглашались с их выдуманной картиной мира. Но видел, что и картина других ничем не лучше. И они умирали напрасно, в полной уверенности своей правоты. Кумиры, вознесенные на пьедестал восторженными поклонниками, изрекали только ложь. Но эта ложь водружалась на знамена, под которыми во имя ускользающих идей уничтожались реальные живые люди.
Большое лучше всего видится на расстоянии, если слишком приблизиться, то можно не увидеть ничего, кроме маленького фрагмента. Оказавшись много лет назад в глухом медвежьем углу, он открыл здесь целую вселенную. Весь мир оказался