Она спросила: «А Юрочку возьмем с собой?»
«Можно, – кивнул он. – Не помешает».
Галя одела сына, взяла коляску, и они вышли. Генерал облачился в гражданское, на лоб надвинул шляпу – поэтому его никто не узнавал, хотя в кинохронике в последнее время и на экранах телевизоров он мелькал часто, пусть и на втором плане – в основном рядом с Юрой Первым в заграничных визитах.
Маленький Юрочка пребывал в прекрасном настроении, весело гулил, играл чудо-машинкой, привезенной Провотворовым из очередного вояжа. Галю тоже обуял приступ благодушия: сыночек рядом, в хорошем настроении, возлюбленный вернулся и второй день рядом с нею. Второй день и ночь.
– Нам надо с тобой поговорить, – молвил генерал.
– А что, дома нельзя? Или в ресторане?
– В ресторанах даже стены имеют уши. А в нашем доме – тем более. И, пожалуйста, о том, что я тебе расскажу, – никому ни слова. Данные совершенно секретные, особой важности.
– Так, может, не надо мне их и знать?
– Надо, – возразил генерал, – потому что они могут иметь к тебе непосредственное отношение.
Они перешли улицу и оказались на Болотной площади, которую вскорости переименуют в Репина, а потом снова в Болотную. Генерал знал, что в тридцатые годы имелся проект возведения здесь, на Болотной, еще одного громадного дома для членов правительства, расположенного симметрично тому, в котором проживали они. Такого же громадного и серого и по такому же проекту. Но потом ресурсов у государства не хватило, да и в существующем Доме на набережной жилье в тридцатые годы освобождалось чрезвычайно быстро. По три-четыре семьи, говорят, в каждой квартире в течение тридцать седьмого года друг дружку сменяли. А потом война началась, не до жилищного строительства стало. Поэтому на веки вечные сохранился здесь сквер, памятник Репину, фонтан.
Генерал вез коляску с пасынком. Галя держала его под руку.
– Недавно на самом высоком уровне принято решение, – начал Провотворов, – создать второй отряд космонавтов. И в том числе включить в него женскую группу.
– Ура! – шепотом выкрикнула Иноземцева. Настроение у нее, оттого что милый проводил рядом с ней второй день, было чрезвычайно хорошим. – Юрочка, ты слышишь: мы полетим в космос!
– Кыс-кыс, – немедленно откликнулся на ее реплику сынок, а Иван Петрович проговорил укоризненно:
– Галя, я ведь просил тебя: никаких лишних разговоров.
– Виновата, исправлюсь, – вздохнула молодая женщина.
– Даже странно, что ты с таким длинным язычком в «ящике» работаешь, – не упустил возможности попенять ей генерал. – Так вот, в ближайшее время в женскую