– Ну уж нет. Только не она.
Я неохотно отстраняюсь – я бы хотел, чтобы каждое мое дыхание было так же близко к пахнущей цветами коже Пайпер.
Кэссиди бросается вперед и встает между мной и Пайпер.
– А это кто?
Я не успеваю ответить, потому что Пайпер меня опережает:
– Никто. Я никто. Просто подруга.
Она с мольбой смотрит на меня и едва заметно качает головой. Я понимаю, что она не хочет, чтобы я называл ее имя, но убей не могу понять почему.
– А у этого никого есть имя? Она выглядит знакомой. – Кэссиди обращается ко мне, полностью игнорируя Пайпер.
Пайпер хлопает ее по руке, и Кэссиди вопросительно смотрит на нее своими кошачьими глазами.
– Можешь называть меня Сноу[8], – с невозмутимым видом произносит Пайпер.
Кэссиди злобно ухмыляется.
– Как остроумно, – произносит она.
Кажется, мне пора прекратить эту перепалку, пока Пайпер не почувствовала себя совсем не в своей тарелке. Как можно более дружелюбно, я спрашиваю у своей бывшей девушки:
– А с кем сейчас Хейли?
– С моей мамой, – отвечает она, все еще пристально глядя на Пайпер.
– А ты тут с кем? – спрашиваю я.
Кэссиди поворачивается ко мне с широкой улыбкой:
– Ты что, ревнуешь?
– Ни капельки, Кэсс, – отвечаю я и намеренно придвигаюсь поближе к Пайпер. – Я просто надеюсь, что, кто бы это ни был, он скоро придет за тобой, чтобы ты больше не отнимала у нас время.
Она сжимает свои искусственно увеличенные губы и, прищурившись, насмешливо смотрит на меня:
– Ты бы удивился, если бы узнал, что я пришла с Джонни Хенли?
В животе у меня все переворачивается, и мне становится нехорошо. Да, он мой соперник и все такое, но это подлый удар даже для ветерана спорта.
– Ха! – фыркает Кэссиди. – Я просто пошутила. Я пришла с Энтони Муром. Он журналист. – Она указывает на мужчину в другом конце зала, который стоит среди моих товарищей по команде и что-то быстро записывает себе в блокнот. – Пригласить его к нам присоединиться?
Пайпер неловко поеживается и шепчет мне, что ей нужно в дамскую комнату. Я смотрю, как она уходит, слежу взглядом за каждым ее осторожным шагом на этих чудовищно высоких каблуках, пока она не исчезает за углом. Наконец я снова перевожу свое внимание на Кэссиди. Я должен был догадаться, что она сумеет проникнуть на это мероприятие. Она уже много раз так делала. Она как будто присматривает за мной. Не знаю точно почему. Она спит с половиной Нью-Йорка, включая, вероятно, и судью, который отказался разрешить мне проводить больше времени с дочерью. Я давно дал ей понять – еще когда она заявилась ко мне беременной, – что меня в ней интересует только то, чтобы наша дочь была довольна и счастлива. До тех пор, пока она выполняет свою часть обязательств, я с радостью продолжу выплачивать ей астрономические алименты, которые она умудрилась у меня отсудить.
Узнав, что она пришла