– Не верю, – вытаращил глаза Сторрс.
– Придется поверить. И вам сразу станет легче. Взять, к примеру, угрозу вашей жены выдать дочь за Ранта. Миссис Сторрс даже при большом желании не способна это осуществить, о чем ей прекрасно известно. По крайней мере, до тех пор, пока Сильвия не выйдет замуж. И все потому, что Джанет по уши влюблена в Мартина Фольца, а надежда умирает последней.
На сей раз Сторрс от изумления потерял дар речи. Он ошарашенно вылупил глаза на Дол. И наконец с запинкой произнес:
– М-м-мартин? Джанет?
– Наверняка вы этому тоже не верите, – кивнула Дол.
– Боже мой, нет! – Он подался вперед. – Но все это… и Сильвия… это будет хуже, чем Рант…
– Да ладно вам, мистер Сторрс, – профессионально успокоила его Дол бархатным, задушевным голосом. – Вы, конечно, растеряны. Все обойдется. Ваша дочь Джанет из тех женщин, которые способны извлечь максимум пользы, включая множество новых стихов, даже из неразделенной любви после крушения всех надежд. Вам, естественно, небезразлично благополучие Сильвии. Насколько мне известно, вы одобряете Мартина. Я тоже, хотя он и мужчина. Их счастью ничто не помешает. Мартин и Сильвия поженятся и будут жить долго и счастливо. К Джанет снова вернется аппетит, а ее стихи будут помещены в антологию. Не то чтобы ее страсть ненастоящая, но и чувства тоже проявляются по-разному.
– Страсть. Джанет, – пробормотал Сторрс и с неожиданной яростью набросился на Дол. – Откуда вам это известно? Вы хотите сказать, Мартин крутил с ней шашни?
– Боже упаси! Ну конечно нет! Мартин не имеет к этому никакого отношения. Даже если все его знакомые женщины, кроме Сильвии, вдруг занедужат и слягут в постель, Мартин не пошлет им даже увядшего цветочка. По-моему, вам совершенно не о чем волноваться. Я уверена. А значит, проблема устранения Ранта не является настолько насущной. Вы по-прежнему хотите, чтобы я прямо сегодня приступила к работе?
– Полагаю, что так. Да, хочу. – Сторрс резко поднялся. – У меня слишком много… слишком много… – Он посмотрел на Дол невидящими глазами, после чего взял пальто и шляпу; Дол, в свою очередь, уставилась на Сторрса, пораженная жалобными нотками в его голосе. – Я собирался сегодня днем поиграть в гольф. Но не могу. Зачем Господь сотворил этот мир, если все здесь… все здесь чертовски… – Сторрс осекся, а затем произнес: – Простите, мисс Боннер. Обычно я изъясняюсь более связно. Так мы увидимся вечером в Берчхейвене? Я бы хотел с вами встретиться, как только вы приедете.
– Примерно в шесть вечера, – кивнула Дол.
Сторрс ушел. Когда за ним захлопнулась наружная дверь, Дол приблизилась к картине с изображением Нового Скотленд-Ярда и, обращаясь к