Как я уже говорил, в ряде писем Айкли – особенно во втором, наиболее подробном – было немало сказано о таких вещах, о которых я бы не посмел упоминать не только вслух, но и на бумаге. Это нежелание безмерно усилилось после того, что он поведал мне свистящим шепотом из тьмы кабинета в фермерском доме среди безлюдных гор. Я не могу ни намеком поведать о тех кошмарных космических тварях, которых описывал этот сиплый голос.
По его словам, он и раньше знал о многих страшных вещах, но открывшееся ему после заключения пакта с Пришлыми легло на рассудок непосильным бременем. Даже в тот момент я отказывался верить в его трактовку устройства пределов зримого и в тезисы о пересечениях измерений, об ужасном местоположении известного нам космоса с его временем и пространством в бесконечной цепи взаимосвязанных космосов-атомов, слагающих некий суперкосмос искривлений, углов и материальных и полуматериальных элементов структуры электронов.
Никогда еще находящийся в здравом уме человек не подбирался настолько близко к сокровенной тайне основной сущности мироздания – и никогда еще органический мозг не оказывался на грани полной аннигиляции в хаосе, который превосходит форму, силу и симметрию. Я узнал, откуда происходит Ктулху и почему вспыхнули и угасли мириады звезд в космической истории. Я угадал – но лишь по косвенным намекам, которые даже моего собеседника заставили малодушно умолкнуть, – секреты Магеллановых Облаков и Helix Nebula[11] и постиг мрачную правду, спрятанную под покровом древней аллегории о Дао. Мне внятно объяснили природу доэлей и поведали о сущности (но не происхождении) Гончих псов Тиндала[12]. Легенды об Йиге, Отце Змеев, утратили для меня метафорический смысл, и я содрогнулся от отвращения, услышав о чудовищном ядерном хаосе по ту сторону угловатого пространства, которому в «Некрономиконе» великодушно и уклончиво дано имя «Азатот». Я испытал подлинный шок, когда самые омерзительные чудовища запретного мифа предстали въяве, обретя конкретные имена, чья отвратительная сущность превосходит самые смелые догадки античных и средневековых мистиков. Я был вынужден неотвратимо уверовать в то, что самые первые из сказителей, нашептавшие эти проклятые предания, общались, подобно Айкли, с Пришлыми и, возможно, сами посещали далекие космические области, как это теперь предложили сделать моему собеседнику.
Он рассказал мне про Черный камень и про его значение