В Годонин я прибыл уже после ужина. Сергей встречал меня у ресторана. Ударил с размаху по моей ладони.
– Ух. С одиннадцати часов тебя караулю. Что в коробке то?
– Вазочка.
– В Праге купил?
Да нет, заработал. В Брно.
Мне показалось, что я отсутствовал, по крайней мере, год.
– Ну, пойдем на верх, расскажешь. Там тебя второе с обеда дожидается и ужин. Остыло уже, наверное, все.
Я представил, как он, бедный, с тарелками на коленях, медленно перемещается по коридорам. Кто-то открывает ему двери. Потом втискивается в лифт. На шестом этаже пытается задом выехать из лифта. Колеса задевают за двери. Он подает коляску вперед. Двери автоматически закрываются. Он нажимает на кнопку и снова пытается выехать. Опять коридор. Пустынный. Колдует с ключом, помочь некому…
Оставляя Сергея одного, я больше всего переживал за утро. Как, думал, он будет один одеваться, собирать сумку, прихорашиваться, пить кофе. Вдвоем у нас получалось замечательно. Пока закипала вода, Сергей отставлял баночку с мочой на пол, садился на кровати и откидывал одеяло. Я уже стоял наготове со скрученными в гармошку спортивными штанами.
– Алле! – сам себе командовал Сергей и, опираясь руками, приподнимал свой зад над кроватью. Я быстро вставлял его ноги в брючины и виртуозно натягивал на него штаны.
– Ювелирно, Серег, нам только в цирке выступать, – смеялся. Потом одевал ему шерстяные носки и шел заваривать кофе. Сергей тем временем копошился с рубашкой, прической и одеколоном. Приведя верхнюю половину тела в порядок, спускал ноги на пол, и я запихивал его распухшие, омертвелые ступни в кроссовки. Наверное, сегодня ему пришлось завести будильник как минимум на час раньше.
Я развернул коляску и покатил ее к лифту, раскланиваясь по дороге со знакомыми.
– Какой кайф, что не надо самому крутить колеса, – довольно сказал Сергей и протянул ко мне руки. Тыльная сторона пальцев пузырилась свежими мозолями, кое-где полопавшимися и мокрыми.
– Да Господи! Что еще за ужас такой! – у меня аж защемило сердце.
– Ты, моя папа-мама, уехал, а мне, вот, как говорится, пришлось побегать, – шутливо сказал он. – Горки здесь, понимаешь… Надо было рычажку сюда взять. Да кто знал?
– Ах ты, Серенький, мой Серенький, – растроганно сказал я. – Поехали быстрей. Я тебе сейчас кофе сварю.
Мне было странно, почему Сергей не спрашивает о стодолларовой бумажке и обратных билетах. Я тоже молчал. Как-то не хотелось сразу о грустном.
– Как там Гуляш? – спросил я, открывая ключом дверь номера.
– Цветет и пахнет твой Гуляш. Вчера Медича натянул и четыре часа не вылезал из туалета. От радости, наверное, – проворчал Сергей.
– Вот это да! – удивился я.
Медич – это тот международный мастер из Хорватии, с которым Сергей сделал ничью. В этом турнире он был лидером и еще никому не проигрывал.
– А как твои дела? – спросил я.
– Нормально. Сегодня был день доигрывания, а я отдыхал.
– Завтра последний тур. А кто-то