– Она сгущенку любит, – раздался из-за спины голос бабушки. – Что, Машка, соскучилась? Знакомься, это внуки мои. Юлия, хотя «юла» точнее будет. Эти два храбреца в кустах – Михаил и Юра. А с трусишкой Соней ты знакома.
– Ба! – воскликнула Юлька, глядя, как медведь Маша примеривает на себя мамину шляпу и принюхивается к содержимому тележки.
– Конечно, знакомы, – усмехнулась бабушка. – Дед твой лет шесть назад подобрал ее медвежонком, выкормил. Машка по осени, перед тем как спать лечь, всегда к нам в гости заглядывает. А тут, видишь, и летом свидеться пришлось.
– А как ты нас нашла? – подал голос откуда-то сверху Юрка. Как оказалось, он залез на сосну и спускаться не собирался.
– А вот, Юлька мне записку оставила. – И баба Маня развернула сложенный в четыре раза листок, на котором были нарисованы три зеленых огурца на тонких ножках, с широкими улыбками, плескающиеся в синем овале. – Я, когда домой пришла, решила, что нас ограбили, а вас после тяжелых боев похитили. Погреб открыт, по всей кухне следы от варенья, огурцов, и сверху это безобразие сухариками присыпано. Я в погоню. Благо колесики у тележки хорошие борозды оставили. А тут – здрасьте, приехали.
– Мы на озеро хотели, с палатками, – всхлипнул в кустах Мишка, глядя, как Юлька кормит с ложки медведицу его любимым клубничным вареньем.
– Это когда папа ваш на выходные приедет, тогда и пойдете, – хмыкнула бабушка, – а сейчас марш домой, кухню отмывать.
Вечером на веранде, попивая чай с вареньем, внуки слушали рассказ бабушки, как их дед воспитывал малыша-медвежонка, который вырос в красавицу медведицу и большую модницу. То, что в модницу, – это Юлька решила, поскольку мамину шляпу Машка так и не вернула. Ни за банку сгущенки, ни за пироги с капустой. Видимо, на свидание с мишкой собралась. А настоящая женщина всегда на первое свидание красивая приходит, ну или хотя бы в модной шляпе.
Марат Валеев
Ацкий водила
В начале двухтысячных мы с женой – жили тогда в столице Эвенкии, поселке Тура, – решили купить машину. Но сначала надо было получить права. И мы записались на курсы вождения при местном профлицее. Все было великолепно, пока не дошло до практических занятий. Ездить мы учились на стареньком учебном уазике со скрежещущей коробкой передач и безбожно дребезжащей жестяной кабинкой. Он был ухайдакан настолько, что время от времени самопроизвольно глох даже под опытными руками нашего инструктора Леши. Чувствовалось, что свое право на водительские права в этой машине отстаивала не одна сотня туринцев.
Было начало апреля, когда слушатели полугодичных курсов начали колесить по заснеженной еще Туре на этом самом видавшем виды уазике. Мы с женой садились к инструктору Леше оба. У меня с вождением как-то все наладилось само собой. Может, потому, что за свою достаточно долгую к тому времени жизнь я много раз периодически – так, из баловства и с разрешения хозяев, – садился и за рычаги управления тракторов, и за баранки разных машин. Уже на втором или третьем сеансе вождения Леша сидел рядом со мной, расслабившись да изредка поощрительно покрякивая.
Конец