– Так-то лучше, – звучит в теплом тумане. Скорфус хорошенько проходится по моим лопаткам. – Эй. Чего встал-то, на что уставился?
– Спит? – Это явно Эвер. Я что-то мычу.
– Понимаешь ли, принцессы, охотящиеся на чудовищ, – это не каждый день случается.
– Фамильяры, заменяющие гасителей, тоже…
Скорфус хмыкает не без вызова.
– Еще скажи, что будешь сражаться за свое прежнее место.
Пауза не длится и двух секунд.
– Едва ли. Тем более ей и так хорошо.
Внутри снова что-то сжимается, я понимаю, что открывать глаза сейчас – плохая идея. И я только прошу:
– Не говорите обо мне так, будто меня тут нет. Пойдемте есть.
Но прежде чем я оторву от подушки голову и посмотрю на невыносимо белого, идеального и чужого Эвера, мне нужна еще минута. И я утыкаюсь в подушку сильнее, надеясь, что запахи хотя бы ненадолго уведут меня назад. Скорфус все еще топчется по моей спине теплыми лапами. Но кожу под одеждой отчего-то леденит озноб.
2. Третий ребенок. Эвер
На главной лестнице ноги все же подводят снова, и я спотыкаюсь. Орфо поймать меня не успевает, а ее кот не пытается – и, неловко впившись одной рукой в мраморные перила, я падаю на колени и разбиваю их о край предпоследней ступеньки. Хуже ломкой боли – то, что удар камнепадом отдается в ушах. Пока голова слишком чувствительна – там отстукивают даже шаги, как ни стараюсь я ступать бесшумно. Теперь я и вовсе хватаюсь за виски, едва сдержав стон.
– Ай-ай, какая досада, – злорадно причитает черный крылатый комок, витая надо мной. Я мог бы решить, будто не нравлюсь ему, но скорее он просто монстр от природы да вдобавок считает, что я в плохих тонах поговорил с Орфо, и собирается мстить. И как ни хочется постучать его затылком об стену, эту позицию придется принять, справедливость в ней есть. – Ничего, двуногий, пройдет.
– Ох, Эвер… – Орфо, в отличие от него, уже кинулась ко мне и опустилась рядом. Я скорее чувствую, чем вижу ее колебание: она хочет помочь мне встать, взвалив мою руку на плечо, но помнит о… проблеме, поэтому только беспомощно