Чтоб песнь Его звучала на века,
В толпе рождая отклик представленья.
Чтоб в жажде вновь истории испить
Без принужденья в нашем разговоре,
И чтоб в словах не прерывалась нить,
Что нас роднит, порою, в нашем споре.
Изложу всё, внимая суть людей,
Не подвергая смысл стиха сомненью,
Мой сказ о «старце» будет поновей,
Но тем обязан я лишь вдохновенью.
Пишу для вас без вымысла и лжи,
Чтоб понят был от мала до велика;
Надеюсь, Бог простит за все грехи,
Что вновь взойдут с распутинского лика.
Судьба даёт мне шанс во цвете лет,
Сказать о многом, хоть и мир наш сложен,
Но время вольно нынче дать ответ,
Зачем и кем тот путь к царю проложен,
Оставив в споре нам на много лет
Истории тяжёлое похмелье
И от руки написанный завет
На все пороки, зло и прегрешенья.
Во тьме веков, тревожа сердца сон,
Когда кипит, бурлит воображенье…
И в тех словах услышать правды звон,
А не хвалу фантазий сновиденья.
И вот, друзья, мне видится портрет,
А с ним и беды наши, и виденья…
Звучащие из уст уж много лет,
Даруя мысли тайные мгновенья.
Глава первая
Если вы хотите сделать людей
счастливыми, то ступайте к
источникам всякого счастья,
всех радостей – к чувствам.
«Мне ль жить вдали, в тобольских далях,
Ходить в обозах, ямщиках?
Молить судьбу свою в печалях,
Даруя сердцу только страх?
Душа моя всё рвется к дали
Из изб крестьянских, деревень
Туда, где радостью мне стали
Молитвы к Богу, а не лень!
Хочу найти на всё ответ я,
Познав и жизнь, и вечный свет,
Чтоб радость вкуса просвещенья
Далась мне волею побед!
Пусть будет труден час влеченья,
Мне жребий выпал – то удел!
Я не страшусь в мечтах паденья,
Пред тайной истины я смел.
Лишь Бог судья мне и учитель!
Меня природа создала,
Чтоб в том восторге был целитель,
Вкушая радости добра.
Судьбы венчанье неотступно!
Не скрыть божественных трудов,
России тайна мне доступна
В усладе монастырских снов».
Так думал, взором прославляя
Герой наш весь житейский век.
Детей с женою оставляя
Для новых странствий и побед.
Чтоб возвратиться в летах «старцем»,
Познав блаженный неги час,
Забыв во тьме переживаний
Толпы беснующейся глас,
Что возлюбила тьму без света,
Любовь без горестных забот,
Чтобы на многие в том лета
Венчал покорствующий род.
Приняв судьбу, венок свободы,
И связь природы с божеством,
Он, вдохновлённый, шёл под своды,
Где в тайной страсти жил с грехом.
«Меня природа научила
Любить лишь Бога в свете том;
Молитва радость подарила,
Чтоб денно думалось о Нём».
Так говорил себе он часто,
Да и других не забывал…
И в тот же миг для сладострастья
К добру и радости взывал,
Надеясь в скромности монаха,
Что тайна силу оживит,
И да поможет ему в этом,
Спустившись с неба, царь Давид!
Так жил наш праведник годами,
И аскетизм ему был чужд.
В «трудах» живущий лишь мечтами,
Не знал запретов он и нужд.
Во всём искал он наслажденье,
Даруя людям свет благой,
Томя своё воображенье
Для жизни новой, непростой.
И в этом чувствовал усладу,
Святых отцов благодаря.
В речах, взывая к миру, ладу,
Чтоб всех нашла своя мечта.
Нашёл он в этом утешенье,
Оно указывало путь
Где