– Хватит уже свою задницу беречь!
Лицо Черныша налилось кровью, но ответить он не осмелился и просто отошел в угол камеры. Пин шагнул вперед с недоброй ухмылкой.
– Я всегда чувствовал, что ты не простачок. Надо же, еще и драться умеешь…
Ду улыбнулся в ответ.
– Ты мне льстишь. Я лишь дурачусь с братцами.
Шунь, завидев приближение Пина, в надежде получить помощь завопил:
– Отпусти меня, ублюдок! Братец Пин этого так не оставит!
– Не волнуйся, причинить тебе боль он не посмеет, – сказал Пин, обращаясь к Шуню, хотя его глаза неотрывно следили за Минцяном. – И вообще он тут ненадолго. Такие люди не доставляют хлопот – слишком опасаются увеличения срока.
– Ты прав. Я не хочу неприятностей. – Ду ухмыльнулся.
– А вот я – другое дело. – Глаза Пина сузились. – Меня боится каждый заключенный. Знаешь почему?
Улыбка Ду стала мрачной.
– Да, знаю. Потому что тебе нечего терять.
Пин кивнул.
– У меня пожизненный срок. Увеличить его невозможно. А значит, я могу делать что захочу. Пока я никого не убиваю, мне грозит максимум дубинка или одиночная камера. Ерунда!
Ду вздохнул, соглашаясь. Пину из тюрьмы не выйти, поэтому смягчение приговора ему не нужно. Дубинка начальника Чжана представляла угрозу, но даже причиняемая ей боль – лишь на время. Пина боялись не просто так.
– Если ты все понимаешь, то почему идешь против меня?
Не получив ответа, Пин разразился ледяным смехом и подскочил к койке Хана, застав его врасплох. Как ястреб, выхватывающий птенчика из гнезда, он вытащил новичка из койки и выкрутил ему правую руку. Хан застонал от боли.
– Продолжай, Шань, – уверенно сказал Пин. – Если будет использовать Шуня в качестве щита, я сломаю парнишке руку.
Ду знал, что Пин способен осуществить угрозу, поэтому покачал головой и отпустил Шуня. Шань снова ринулся в бой. Ду сосредоточился на защите и не ответил ни на один удар.
Черныш безучастно смотрел на драку.
– Будешь просто глазеть? Помоги Шаню! – нетерпеливо крикнул Шунь.
Черныш хмыкнул, но не пошевелился. Тогда в бой ринулся сам Шунь. Ду его заметил и сделал подсечку. Противник врезался головой в дверь камеры.
Шунь был зол и унижен, понимая, что он далеко не такой хороший боец, как Ду. Он не стал даже подниматься с пола, а просто вцепился в ноги противника, надеясь его повалить.
В тюремной камере Ду негде было укрыться. Он занял хорошую позицию, однако теперь на ноге у него висел Шунь, из-за чего стало труднее уклоняться от пинков и ударов Шаня.
– Фан Вэйшань, ты забыл дело об убийстве на озере Тайпин? – неожиданно воскликнул Ду.
Эти слова, видимо, обладали таинственной силой, которая заставила Шаня застыть на месте. Откуда Ду Минцян знает его полное имя? Впрочем, по-настоящему пробрало Шаня упоминание об озере.
– Что ты сказал?
– Ранним утром третьего мая девяносто шестого года