Снова взгляд наверх, стопка водки. Волосатые ноги куда-то пропали, но не успел Тайсон заметить это, как сзади тело девушки обхватили чьи-то такие же волосатые руки, прижавшись голым животом к спине.
– Тайсон! Тайсон! – голос Магнуса разрывал барабанные перепонки – как вовремя!
Почувствовав, что его сейчас вырвет, Тайсон подорвался и кинулся в туалет, чуть не сбив спешившего на помощь официанта.
Полегчало. Сев прямо на отдраенный до зеркального блеска пол, молодой человек постепенно приходил в себя, пытаясь понять, что это было. Несмотря на возбуждение в роскошном теле незнакомки, он мог поклясться, что девушка не хотела этих прикосновений и даже боялась.
– Ты как? – за дверью кабинки стоял Магнус Роше.
Тайсон с трудом поднялся, чуть не соскользнув рукой в унитаз, и вышел в общую комнату. Ополоснувшись под ледяной водой, он окончательно пришел в себя и даже смог вымучить кривую улыбку, размазавшуюся по все еще бледному лицу.
– Что у нас на десерт? – усмехнувшись, спросил он.
***
Телефон разрывался от звонков Колина. Тайсон не брал трубку уже несколько дней с их последней встречи, и друг даже пытался как-то раз приехать к нему домой, но, простояв под дверью минут тридцать, ушел ни с чем.
Ломоть положил мохнатую морду на колени, грустными глазами поглядывая на остатки сэндвича с заманчиво пахнущей курицей. Потрепав его по голове, Тайсон вцепился в сэндвич зубами, проигнорировав настойчивый взгляд.
Опять звонок.
– Да, – устало вздохнул Тайсон и откинулся на подушки.
– Живой? – Колин хмыкнул. На заднем фоне слышались знакомые звуки бара.
– Живой.
– А почему не отвечаешь? Хоть бы кивнул.
– Я кивал, – заулыбался Тайсон. Все-таки зря он так. Колин был единственным человеком, способным вытащить его из любой депрессивной ямы, куда он скатывался время от времени.
– Тогда ладно, – серьезным голосом ответил друг и добавил: – Я скоро приеду. Есть разговор.
– Давай.
Телефон полетел к панорамному окну и пропал где-то за кадкой с цветами, чудом не сдохшими за последнюю неделю – окна были плотно занавешены без малейшей возможности пропустить хоть лучик света. Ломоть, опечалившийся из-за сэндвича, кинулся за ним, но уткнувшись мордой в обрызганные чем-то мерзким