– Как ты вовремя, Эйвери! Меня назначили капитаном на 46-пушечный фрегат «Чарлз II», и как раз сейчас я занят набором экипажа. Времени совсем мало – если согласишься стать моим старшим помощником и возьмёшь на себя часть хлопот, я буду считать, что мне повезло.
Генри согласился, не раздумывая: он знал Стронга, как опытного и толкового офицера. В крейсировании должны были принять участие четыре корабля под общим командованием адмирала сэра Артура О'Бирна, ирландца, который имел опыт службы в военно-морском флоте Испании. Условия были неплохими: морякам обещали достойное жалованье и выплаты через каждые полгода, причём плату за первый месяц выдали авансом, который Эйвери отослал матери с сестрой и вздохнул с облегчением, надеясь, что теперь его заработок станет и легальным, и стабильным. В эти дни прояснились особенности миссии: английский фрегат был нанят испанским правительством для борьбы с французским корсарством в районе Антильских островов. Генри утешал себя тем, что Лоренс де Графф больше не корсар, а государственный чиновник – значит, им не грозило встретиться на поле боя.
Но дела пошли совсем не так гладко, как ожидалось. Для начала «Чарлз II» застрял в порту Лондона в ожидании кораблей, которые должны были присоединиться к крейсированию. Прошло два месяца, провиант заканчивался. Джон Стронг регулярно навещал контору судовладельца, с боем выколачивал поставки на борт муки и солонины, но не мог добиться решения о выходе в море: клерки разводили руками и заявляли, что от них ничего не зависит.
– Что-то за этим кроется, Эйвери, – сказал он своему помощнику, в очередной раз вернувшись на борт. – Я сегодня был в конторе судовладельца и застал там хозяев, а с ними какого-то расфуфыренного хлыща из высшей знати, который занимался изучением документов по нашему рейсу. Ну, я и высказал им всё, что у меня накипело. Все свои подозрения по поводу подкупа со стороны французских властей и продажи французам чести английского флота. Их хорошо так передёрнуло – я даже удивился: неужели в точку попал? Ну, может хоть теперь дело сдвинется?
Но на следующее утро капитан был найден мёртвым в своей каюте. Он даже не успел лечь спать – так и остался сидеть в кресле в парадном кителе, который надевал для визитов в контору. Вызванные на борт полисмены привели с собой лекаря, который с порога заявил, что Джона Стронга хватил удар. В этот момент Эйвери случайно взглянул на судового хирурга Майкла Дэвиса: тот скрестил руки на груди и смотрел в потолок с почти насмешливым выражением лица. Когда на корабле не осталось посторонних, Генри отвёл Дэвиса на корму, где никто не мог их подслушать.
– Док, из-за чего умер капитан?
– Чиф, мне же не дали осмотреть тело.
– Но что ты думаешь? Яд??
– Точно не могу сказать, но ради нашей безопасности нужно учесть все варианты. Похоже, мы здорово влипли с этим наймом…
Эйвери