Неординарной фигурой был уже упомянутый мной Владимир Алексеев. Благодаря тому, что его отец владел в Уфе медовым заведением, в ямах под бочками с медом мы имели возможность хранить динамит, пироксилин, оружие, нелегальную литературу. Сам Владимир, хотя по должности заместитель начальника боевой дружины, для нас был просто боевым товарищем. Вернувшись с каторги в 1917 году, он примкнул к меньшевикам и вместо отца как заложник сидел в одиночке уфимской тюрьмы, инспектором которой был в прошлом его близкий друг и тоже наш боевик Василий Алексакин.
Редкой выдержкой и храбростью отличался мой товарищ Тимофей Шаширин, слесарь уфимских железнодорожных мастерских. Он погиб в 1914 году в Тобольском каторжном централе.
Невозможно рассказать обо всех. Достаточно сказать, что ни в боевых операциях, ни на военном «скорострельном» суде, ни в тюрьме или в ссылке я не видел своих товарищей растерявшимися и тем более струсившими. Наоборот, они всегда стремились бежать из царских застенков, чтобы снова работать в подполье. В этом отношении характерным примером является «Петруська» – И.М. Мызгин. Сколько раз он бегал из тюрьмы и из ссылки! Его вспоминания читаются как приключенческий роман. Другие наши боевики – Павел Гузаков, Шаширин – погибли во время побега или, как Михаил Кадомцев, получили за него вечную каторгу.
В учебе и боевых занятиях прошло лето 1906 года. В сентябре мы узнали о решении горкома партии произвести экспроприацию казенных денег, перевозимых артельщиками (инкассаторами) на поезде Самара – Уфа. Для «экса» требовалось 15–20 боевиков-добровольцев. Хотя желающих оказалось много больше, в порядке учебы взяли и меня, в сущности, еще подростка. Мне прямо говорили: «Если не надеешься на себя— не ходи». Я, конечно, храбрился, но у самого на душе кошки скребли. Помню, тихим солнечным вечером накануне «экса» вышел на улицу, обернулся на дом, увидел братишек и мать, и подумалось, что, возможно, завтра погибну и вот так вижу их в последний раз. Должен сознаться, что едва тогда от этих мыслей не заревел. Но на боевую операцию все-таки пошел, и совершенно сознательно.
Операция состоялась 21 сентября 1906 года на разъезде Дёма близ Уфы. Ей предшествовала тщательная подготовка: еще в Самаре в поезд должен был сесть Федор Новоселов и сопровождать его до места; Константину Мячину[31] поручалось сесть в поезд на станции Чишмы и остановить его у намеченного разъезда; Михаилу Кадомцеву вместе с Сергеем Ключниковым после остановки поезда надлежало проникнуть к артельщикам и нейтрализовать их вооруженную охрану. Поезд должен был быть остановлен в строго определенном месте – у единственной дороги среди окружавших разъезд непроходимых болот. Я вместе