В то же время встал вопрос об участии Русского государства в борьбе с Портой. В России получили распространение идеи единства интересов всех славян в борьбе с «бусурманами». Еще при венчании на царство Ивана Грозного впервые была сформулирована идея о призвании России – изгнать турок из Константинополя[238]. Первые предпринятые Россией попытки создать европейскую антитурецкую коалицию относятся к концу XVI в. В 80-е гг. XVI в. римская курия проявляла особую заинтересованность в том, чтобы Россия присоединилась к такой коалиции. Тогда же стало очевидно, что реализации подобных планов препятствуют противоречия, существующие между габсбургской и антигабсбургской коалициями[239].
Идеи совместно противостоять «неверным» получили дальнейшее развитие в связи с началом Кандийской войны (1645–1669 гг.), когда Порта боролась с Венецией из-за Кандии – крепости на Крите. Практически Кандия являлась последним оплотом на пути турок в Европу. Как указывает Б. Ф. Поршнев, в это время вырисовывалась картина превращения войны «в крестовый поход всего христианского мира под идейной эгидой папства и при первенствующей роли польского короля» (в этот момент польский престол занимал Владислав IV. – Е. К.)[240].
За создание широкой антиосманской коалиции, за объединение всех исповедовавших греческую веру ратовали православные греки. В конце 40-х гг. XVII в. константинопольские греки установили связи с Б. Хмельницким, стремились содействовать заключению союза России и Украины, принятию казаками русского подданства. Русский историк В. Каптерев обратил внимание на доклад, который в 1649 г. дипломат Арсений Суханов подал в Посольский приказ о встрече греческого патриарха Паисия с гетманом.
Патриарх хотел известить царя, что турецкий султан велел крымскому хану совершить нападение на русские земли. Валахи, «мультяне» (жители Молдавского княжества), запорожские казаки, как сообщал патриарх, собирались летом идти в поход к Константинополю. К ним должны присоединиться сербы, греки. Вместе с тем турки терпели поражение со стороны Венеции. В том же докладе прозвучала мысль, что было бы желательно, чтобы Константинополь оказался под властью России. «…Говорят де все христиане, чтоб им то видеть, чтобы Царьградом владети великому государю царю и великому князю Алексею Михаиловичу, нежели немцом»[241]. Не вполне ясно, кого в данном случае подразумевали под «немцами», скорее всего, речь шла о венецианском доже Франческо Молии.
Просьбы