Позабыл о своем.
С этой верой вдвоем
Ищем вещи в миру поважней.
Потребляет душа
Благодать неспеша.
Крест – на грудь, а распятье – на плечи.
В сотый раз – на порог
Храма. В нем шепчет Бог,
За оградой дерзит человечье.
Мыслей спутанных рой.
Каждый мнит, что герой,
Раз коснулся Святого Завета,
Сквозь себя белый свет
Подведя под запрет
По дороге к исконному Свету…
Снег в аду
Я с детства слышал праведную ложь
И верил ей неистово, наивно.
От тех, кто прятал за спиною нож,
Наказ не ощущал декоративным.
Шли годы, крепли мерзостью оковы.
Отверзлись двери – опустились руки.
Здесь стало тесно, ясно мне и кто вы,
И свой недуг открылся – близорукий.
В аду пархает снег, кружит забвенно;
То в лед уйдя, то пламя затмевая.
Прозрение, что стало откровеньем:
Я верил в ложь, но это забываю…
Художник
Картина, писаная алчущей рукой,
За рамки расточает свои краски
В пространство и любви, и ласки,
Впиваясь кистью с дерзостью такой.
Сюжет излюбленный, избитый красотой,
В излишке бледных нитей позолоты,
Как тени бедняков, глухих бульваров ноты,
Пугают и пленяют простотой.
Тебя рисую, ты ко мне причастно,
Звучание возвышенных искусств;
Художников усталых, смежных чувств,
Познать которых миру не подвластно.
Безликий хаос смеют заморозить
Руками детскими с душою утонченной,
Вычерчивая образ увлеченно,
Спасая нежный цвет среди амброзии.
Декаданс
Задуем свечи, чтоб во тьме
Укрыться можно было лучше.
Не знаю, честно ли тебе
Быть в мире клоунады грустной?
Люблю, когда скупые слезы
Смывают с естества все краски:
Пыл, как в заснеженной мимозе,
Вновь возгорает, плавя маску!
Когда корсет, бока спирая,
Тревожит вдох и ход движений,
Когда змея у древа рая
Влечет наивных к искушенью.
Когда смеются на погосте,
Из всех на празднике одна ты,
Когда томятся в скуке гости,
Никто ни в чем не виноват.
Когда вся истина в вине,
Виной людской непринужденно
Смысл обретается на дне,
Чужою волей пригвожденный.
Новый день
Наступит утро солнечной армадой,
Раскрасив сквозняки златой помадой,
Неся котомку из безделья, суеты.
Толпой смиренной смертные на игры
Рабов и лизоблюдов хлынут игом,
Подошвами вытаптывая скромные цветы.
Нещадно их бичует наслаждение.
Не важно