Как мы увидим ниже, при последующем конкретном анализе, представитель муганда, который сейчас владеет своей землей на условиях нового правового основания, до сих пор следует условиям торгов старой формы землевладения – не всегда, но в большинстве случаев. И в большинстве своих действий он отчасти руководствуется как новыми интересами товарных культур и денежной экономики, так и отчасти старыми идеями и привязанностями. Мы также увидим, что в то время как вождь при косвенном управлении принимает на себя новые функции, обязанные своим существованием намерениям белых, сердцевина его авторитета восходит к традиционной власти, основанной на веровании, культе предков, родословной и воспоминаниях об историческом прошлом. Здесь вновь, даже в обсуждении одной-единственной линии поведения мы можем отделить эти факторы от тех, что принадлежат колонке «А», и показать, как взаимодействие с данными, занесенными под рубрику «С», производит «В». Линия разграничения между колонками «В» и «С» столь же отчетлива, сколь между «А» и «В».
Может оказаться, что мы подошли очень близко к такому подходу к анализу культуры, который соответствует пониманию результата изменений как «смеси» и «заимствования». До известной степени это верно, но такое мнение весьма поверхностно и заставляет нас сделать две фундаментальные оговорки. Анализ и расшифровка действующих сил необходимы; но прежде всего, европейская культура, как мы видели, – это не просто некая совокупность возможностей, из которых африканская культура может взять все, что пожелает. В колонке «А» мы не записываем европейскую культуру в качестве сокровищницы, наполненной товарами, ценностями и благодеяниями, из которой можно было бы взять что угодно, чтобы воздействовать на смесь. Европейская культура стоит лицом к лицу с африканской или, скорее, атакует последнюю, будучи хорошо организованным набором интересов, или, правильнее, будучи множеством организованных