И вдруг эта Нежить-психолог заходит ко мне в комнату, трогает фотографии Лео, цокает языком, охает и приторным голосом говорит – «Ты была очень к нему привязана, Элоиза?» И тут же – «а у тебя очень милая комната! Так уютно!» А сама пытается обойти взглядом гору фантиков на столе, засохших кусков мяса на блюдце и пыль в три сантиметра на шкафу.
– Мы можем поговорить? – Нежить щимится присесть ко мне на кровать, но я демонстративно растекаюсь по всей плоскости матраса. Толстая задница психологини не влезает, и она садится рядом с кроватью, делая вид, что всю жизнь только так и общается с клиентами. Сама непосредственность. Ага.
– Послушай, Элоиза. Я тут ради тебя и твоего брата. Родители думают, что тебе нужна помощь. Что ты слишком много злишься. Тебе так не кажется?
– Я не злюсь. Это самое глупое, что можно делать. Я действую.
– Как это?
– Хожу в тир. Тренируюсь.
– Зачем, если не секрет?
– Хочу стать киллером.
– Тебе хочется убивать людей?
– Людей – нет. Мне хочется убивать тех, кто превратился в упырей. Эти – больше не люди.
– Например кто – не люди?
– Например ты, тетя доктор. А также те сволочи, что зарезали Лео во время операции. И моя школьная директриса. И возможно даже мистер Лось, который платит тебе бабло за то, чтобы отправить моего брата в психушку.
Тетя Нежить молча выскользнула из моей комнате и из коридора раздалось взволнованное шушуканье. Я легла на пол, и как солдат по пластунски поползла к дырке между дверью и полом. Мамзель опять рыдала, а эта крыса говорила о том, как мы с братом запущены, и что нам нельзя находиться вместе. Сестра может плохо на него влиять. Шу-шу-шу. Всхлип Мамзели. Мальчика надо лечить. Девочке нужна психологическая помощь. Травма потери,