– Ой, – Олег выпустил знакомую из объятий. – Прости, не рассчитал.
– Ничего страшного.
– Погоди, – сказал Олег. – Но мы же с тобой мертвецы. Как мы можем чувствовать боль?
– Не знаю. Как-то можем.
– Тебя это не смущает?
– Нет. Да потому что это всё не важно, Олег Витальевич. Факт один: нас выбросило из Жизни. Мы умерли. Всё остальное – лишь соответствующие новому Миру декорации.
Он нахмурился:
– Семечко, я понять не могу, а ты чего такая спокойная? Умерла – и давай умничать.
– А вы предлагаете волосы на голове рвать? Пришить её обратно всё равно не получится. Главные ужасы остались позади.
– Уверена?
– Верю. Расслабьтесь, я больше не ваша сотрудница, а вы больше не капитан воздушного судна. Маски сброшены. Пойдёмте попрощаемся с вашим телом и будем покойны.
Непринуждённый тон девчонки откровенно начинал раздражать.
– Ого, – сказала Ева, посмотрев на «капитана».
– Что – «ого»? – переспросил Олег.
– А вы, оказывается, такой некрасивый, когда сердитесь. Хотя никто не красив, когда сердится.
– И откуда ты только взялась такая на мою голову, а?
Ева гордо приосанилась:
– Московский авиационный институт! Красный диплом. Пойдёмте скорее, а то вы и меня поколотите, как того дядьку египтянина.
– Египтянина?.. Постой. – Олег задержал девушку за руку. – А как же я в таком случае понимал их речь? Я не знаю арабского.
– У мёртвых, как я полагаю, не бывает национальности. Поспешим, а то ваше тело увезут и платочком не помашут. Скорей!
Олег в очередной раз одёрнул блондинку за руку:
– Я не хочу.
Пауза.
– Не поняла.
– Я сказал, я не хочу с собой прощаться.
– Но… почему? Уверена, это поможет. Мне помогло: я, когда своё тело увидела без головы, поняла, что это точно конец. А так оставалась ненужная надежда.
– Ты слышишь меня? Я сказал, не хочу себя видеть. Точка.
Ева попробовала всё же потянуть за собой Кротова:
– Вам необходимо освободить себя, Олег Витальевич…
– Нет! Отстань! Ясно сказал: не хочу. Не хочу себя видеть!
«Укротитель» отошёл от девушки и присел с другой стороны высокого дерева. Нахмурился, как расстроенный ребёнок, скрестил руки на груди.
– Как пожелаете, дело ваше, – пожала плечами спутница. – Мне просто казалось…
– Семечко, давай немного помолчим. Надоело. Я объявляю минуту молчания.
Она не стала спорить.
…Мимо пробежали очередные гружёные носилки. Какая-то мерцающая старушка бежала следом.
– Ванечка, просыпайся! Ваня, вставай! Ваня! Ты меня слышишь?.. О боже… – она бежала за носилками, на которых лежал её покалеченный Ванечка. – Куда ж вы его тащите, ироды? Ванечка, вставай! Ваня!
– Надежда Петровна, заканчивай истерику. Я тут.
Она подпрыгнула на месте выше