Я думала, что сейчас таких дам уже не встретить. И, пожалуйста, одна из них сейчас смотрит на меня.
– Ну? – осведомилась владельца «башни». – Чего надо?
– Чайник не работает, – ответила я.
– Заходь, – приказала тетка, – покажь паспорт.
– Чей? Мой?
– Нет, чужой, – буркнула тетка.
Я посмотрела на табличку, которая стояла на столе: «Сегодня Вас с радостью обслужит Мария Алексеевна Капустина». Если сотрудница сейчас испытывает восторг при виде меня, то не хочется увидеть ее в секунду раздражения.
– Эй, девушка, проснитесь и пойте, паспорт! – потребовала Капустина.
– Вам нужен мой документ или чайника? – уточнила я.
Мария Алексеевна прищурила один густо накрашенный глаз.
– Кто сломался? Вы или оборудование? Ладно. С документом потом разберусь. На какой день назначить доставку?
– Чего? – переспросила я.
И услышала в ответ:
– Того! Что гавкнулось?
Я уже хотела объяснить, что все собаки дома, ни одной из них в коридоре нет, но через секунду сообразила, что глагол «гавкнуться» является синонимом выражения «пришло в негодность», и, ощущая себя больным попугаем, бойко сообщила:
– Чайник!
– Наши переговоры сдвинулись с мертвой точки! – обрадовалась Капустина и перешла со мной на «ты»: – Теперь сосредоточься и ответь, когда за ним прислать тягач.
Услыхав вопрос, я поняла, что Мария Алексеевна сумасшедшая. Почему ее держат в штате? Вероятно, женщина только что лишилась рассудка. Она отправилась на обед, ела с двенадцати до двух и слегка поехала умом от обилия пищи.
– Если имеется гарантия и срок не вышел, доставка приборов в ремонт – за наш счет! Чего сидишь, смотришь, как лягушка на молоток? Говори, – торопила меня хозяйка кабинета.
– Простите, – тихо отозвалась я, – но чайник…
– Ой, можно подумать, ты первая с ним, – отмахнулась Мария. – Знаешь, сколько чайников перевидала? Мне семьдесят пять лет, я полвека тут пашу! Прибудет платформа, которую цепляют к тягачу. Доставят в ремонт, как мать родную, нежно! Заканчивай крыльями хлопать.
Я не сумела сдержать удивление:
– Вам семьдесят пять?